Развитие оптики гауссовых пучков тема автореферата и диссертации по физике, 01.04.02 ВАК РФ

На правах рукописи

Единархова Нина Евгеньевна

Русские в Монголии: основные направления и формы экономической деятельности (1861-1921 гг.)

Специальность 07. 00. 03 - Всеобщая история

Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук

Владивосток, 2006 г.

4Я

Работа выполнена на кафедре всемирной истории Иркутского государственного педагогического университета

Официальные оппоненты: доктор исторических наук, профессор

Ллепко Александр Валентинович

доктор исторических наук, профессор Мухачев Борис Иванович

доктор исторических наук, профессор Кузьмин Юрий Васильевич

Ведущая организация - Институт востоковедения РАН

Защита состоится 23 марта 2006 г, в 10°° часов на заседании диссертационного совета Д 005,010,01 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора исторических наук в Институте истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН по адресу: 690950, т,.Владивосток, ул. Пушкинская, 89.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Института истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН по адресу: 690950, г. Владивосток, ул. Пушкинская, 89.

Автореферат разослан » февраля 2006 г.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат исторических наук

Г.А. Сухачева

I. Общая характеристика работы

Актуальность и научная значимость исследования. Приближение границ России к владениям независимых монгольских ханов началось в XVII в., когда отряды русских землепроходцев продвинулись далеко на восток в Сибирь и, в частности, в Прибайкалье. У монголов русские узнавали о Китае и о путях в эту страну; через земли монголов туда ездили; с монголами торговали, обменивались посольствами. Однако в это же время Монголия стала интересовать молодое, воинственное государство, созданное маньчжурами в начале XVII в. Одновременно с Монголией, объектом завоевания для маньчжуров становится и Китай, где в 1644 г. маньчжуры провозгласили правление своей династии Цин.

Началось столкновение интересов формирующихся крупных держав -России и Цинской империи в бассейне реки Амур. Возникли и набирали силу конфликтные моменты, связанные с проблемами перебежчиков, спорных территорий, решения которых пытались найти с применением военной силы. С конца XVII в. перешли к практике переговоров и подписания договоров. Нерчинским (1689) и Кяхтинским (1727) договорами некоторые проблемы были сняты, но Монголия, ставшая частью Цинской империи, была почти закрыта для русской торговли и вообще для России. Раз в десять лет через ее территорию проезжали члены Русской духовной миссии в Пекине, два раза в год Ургу посещали курьеры генерал-губернатора Восточной Сибири, доставляя ургинским правителям корреспонденцию правительствующего Сената в Пекинский Трибунал внешних сношений. Кроме того, сохранялись незначительные контакты на границе, да знаменитый торговый путь Кяхта-Урга-Калган живой нитью связывал Китай, Россию и Монголию.

Новый период в отношениях России и Монголии начинается после подписания в 1860 г. Дополнительного, или Пекинского договора между Россией и Китаем, который предусматривал создание русского консульства в Ургс и разрешал торговлю русских с монголами. С этого времени начинается проникновение наших соотечественников в Монголию.

Первыми представителями России, достигшими Урги, были русские купцы. Они же сопровождали первый состав русского консульства в этот город. Консульство охранял конвойный взвод. Со временем на территории Монголии появились русские путешественники, предприниматели, врачи, фельдшера, ветеринары, учителя, офицеры Генштаба, работники типографий, банков и т.д. Все они сыграли определенную роль в развитии отношений между Монголией и Россией.

Русские (имеются в виду все подданные Российской империи — Н.Е.) пошли не просто на сопредельную территорию. Это была другая цивилизация: кочевой образ жизни, основой которой было экстенсивное скотоводство, другая религия, оказывавшая огромное влияние на все стороны жизни, совершенно иной менталитет у населения. Включив Монголию в состав владений Цинской империи, маньчжуры создали на ее территории

особую систему управления. Монголия была наводнена китайскими купцами, которые контролировали се рынок. Китайские купцы были представлены здесь крупными фирмами, оказывавшими, со своей стороны, сильное давление на китайское правительство, требуя не допустить русских купцов в Монголию. Только на территории Халхи они имели четыре торговых городка (Маймайчэна) и полуторавековой опыт торговли. Во второй половине XIX в. они пользовались полной поддержкой маньчжурских властей в Монголии. К тому же наших соотечественников здесь ждали тяжелейшие бытовые и климатические условия. Ко всему сказанному следует добавить и то обстоятельство, что они, несмотря на продолжительное соседство, совершенно не знали Монголии, сознательно изолированной маньчжурами от внешнего мира. Тем не менее, попав на территорию Монголии, русские не покидали ее на протяжении всего изучаемого периода.

Пребывание наших соотечественников в Монголии не подпадает ни под одну категорию, которыми оперировали историки. Их деятельность на сопредельной территории не была связана с агрессией или аннексией, хотя русские вооруженные отряды время от времени появлялись в Урге, Кобдо и т.д. Не было и мощной экономической экспансии, как это было в конце XIX -начале XX вв. в соседней Маньчжурии. Проникновение русских в Монголию, их пребывание там, не переросли и в переселенческую колонизацию, за исключением Урянхайского края. Монголия не была и сферой влияния России в классическом понимании этого термина. Хотя Внешняя Монголия таковой и провозглашалась, она только начинала превращаться в сферу влияния России в начале XX в.. Все это позволяет говорить о том, что проникновение русских в Монголию, поиск своей экономической ниши, регулирование отношений, с одной стороны, с маньчжурскими властями и китайскими купцами-конкурентами, с другой - с монгольским населением, их образ жизни и типы поведения представляют собой самостоятельную проблему, изучение которой достаточно актуально и имеет научное значение.

Степень изученности темы. Историография изучаемой проблемы имеет некоторые особенности. Одной из них является определение понятия Монголия, которое в исторической литературе выглядит достаточно расплывчатым. И.Я. Златкин во вступительной части "Новой и новейшей истории Монголии" перечисляет все основные регионы страны и поясняет, почему речь в работе идет, в основном, относительно Халхи. Е.М. Даревская также объясняет свой интерес только к Внешней Монголии. На неопределенность понятия "Монголия" указывает в своей работе Ю.В. Кузьмин. Однако во многих работах, в названии которых присутствует слово "Монголия" речь идет фактически только о Северной (Халха) Монголии. Какую же территорию называли Монголией наши соотечественники, жившие и путешествующие там? Какой смысл вкладывали в это понятие европейцы, американцы? Маньчжурские правители Китая? Чтобы ответить на этот

4

вопрос, надо коротко показать, как это понятие отражено в литературе XIX -начала XX в.

В XVTI в. Монголия делилась на Западную и Восточную, которая, в свою очередь, делилась на Южную и Северную. В 1636 г. Южная Монголия вошла в состав маньчжурского государства и сыграла определенную роль в завоевании Китая маньчжурами. В 1691 г. в состав формирующейся Цинской империи была включена Северная Монголия. Тогда же появилось деление Восточной Монголии на Внутреннюю (Южную) и Внешнюю (Северную) Монголию.

В 1757 г. было завершено завоевание маньчжурами Западной Монголии (Джунгарское ханство), основная территория которой вошла в состав китайской провинции Синьцзянь. В 1781 г. из части Западной Монголии был образован Кобдоский округ. Употребляемые в данной работе понятия "Западная" и "Восточная" Монголия обозначают следующее: Западная Монголия - территория к западу от тракта Кяхта-Урга-Калган; Восточная Монголия — к востоку от названного тракта.

Среди европейцев приоритет в изучении Монголии принадлежит русским. Это связано не только с тем, что мы были соседями. У России, в отличие от других стран, сохранялись связи с Китаем. В Пекине находилась Русская духовная миссия. Раз в десять лет ее состав менялся, и путешествия шли через территорию Монголии. Русские, так или иначе связанные с деятельностью духовной миссии, и стали первыми авторами, описавшими географию и административное устройство Монголии'. Накопление сведений шло от издания к изданию. Если С.Грибовский, проехавший из Пекина в Кяхту в 1808 г., описал только то, что видел по пути следования, то в сочинении Е.Ф. Тимковского приводятся самые разнообразные сведения. В административном отношении автор выделяет Северную Монголию (Халху), Внутреннюю и Восточную Монголию с Ордосом, земли чахаров, Алашань, Куку-нор с Цайдамом, Западную Монголию (Джунгарию) и земли урянхов. Публикация вызвала большой интерес в России и огромный резонанс в Европе. Уже в 1825-26 гг. книга Е.Ф. Тимковского была издана на немецком языке в Лейпциге, а в последующие три года — в Голландии, Франции, Англии и Польше.

Особенностью "Записок о Монголии" выдающегося русского синолога Н.Я. Бичурина является то обстоятельство, что все сведения приводятся на основании китайской литературы и китайских источников.

В середине XIX в. начинается изучение Центральной Азии Императорским Русским Географическим Обществом и его Отделами.

1 Путешествие архимандрита Софрония Грибовского от Пекина до Кяхты в 1808 г. // Сибирский Вестник. - 1823. - 4.1. - С. 1-62; Тимковский Е.Ф. Путешествие в Китай через Монголию в 1820 и 1821 гг. Т.1-3. - СПб.: 1824; Бичурин НЛ. (Иакинф). Записки о Монголии, сочиненные монахом Иакинфом. Т. 1 -2. — СПб.: 1828.

Своеобразным итогом в изучении русскими этого обширного региона, было издание в 1888 г. книги 3. Матусовского "Географическое описание Китайской империи", в которой Монголии посвящена целая глава. Автор подробно, используя весь объем накопленных к этому времени данных, описывает ее естественные границы. Относительно административных границ он пишет: "Административные границы Монголии только на севере и северо-западе, со стороны русских владений совпадают с ее естественными рубежами, в остальных же местах она нередко отступает от них и нередко на весьма значительном расстоянии". При этом он подчеркивает, что "границы Монголии, как равно и другие территориальные подразделения Китая по административному устройству могут считаться только приблизительно, т.к. для точного начертания их не имеется еще достаточно данных"'.

В.А. Обручев, известный русский и советский исследователь, путешествовал по Восточной и Центральной Монголии, а также по Северному Китаю. В последствии он опубликовал результаты своего путешествия под названиями "Пограничная Джунгария" и "Восточная Монголия". Относительно второго понятия он пишет: "Я описываю Восточную Монголию как географическую область, составляющую половину обширной Центральной Азии"2. Это географическое понятие примерно соответствует территории Восточной Монголии XVII в. Интерес к территориальным границам Монголии возрос в России в начале XX в. Одной из причин этого явления была подготовка к пересмотру Санкт -Петербургского договора между . Россией и Китаем, а китайское правительство стало сужать понятие "Монголия", исключая из ее состава некоторые территории, например, Баргу. Следует отметить, что пристальное внимание этому вопросу уделяли русские ориенталисты в Харбине, опубликовавшие на страницах журнала "Вестник Азии" многочисленные статьи по этой проблеме3. Так Б. Гурьев делит Монголию на девять регионов: Северная Монголия (Халха), Южная или Внутренняя Монголия, Алашань, Кобдоский округ, Сининьские или Кукунорские монголы, Илийский округ, Чахары, Тумэты (Около Куку-хото), Барга. Здесь не упоминается Урянхайский край, который тогда входил в состав Северной Монголии.

Поражение в войне с Японией заставило военных деятелей России

' Матусовский 3. Географическое обозрение Китайской империи. - СПб.: 1888. - С. 268.

2 Обручев В.А. Пограничная Джунгария. Т.З. - Вып. 1-2. М.- Л.: 1932-1939; Обручев В.А. Восточная Монголия. - М.- Л.: 1947. - С.5.

3 Колонизационные проблемы Китая в Маньчжурии и Монголии // Вестник Азии. -1910. -№ 3.-С.85-127; Фрозе Б. Восточная Монголия и ее колонизация // Вестник Азии. - 1911. -

'¡10. - С.90-136; Гурьев Б. Территориальная неприкосновенность Монголии по Уложению Лифаньюапя И Вестник Азии. - 1910. - № 6. - С.б-13; Гурьев Б. К пересмотру русско-китайского договора, заключенного в Санкт-Петербурге 12 (24) февраля 1881 г. // Вестник Азии. - 1911. - № 6. - С. 89 и т.д.

обратить внимание на изучение соседних стран, в том числе и Монголии, в военном отношении. Посланцы Генерального штаба России, путешествовавшие по Монголии, проявили не только военный, но и научный интерес. В своих отчетах они давали свою оценку международной обстановки в регионе, свою характеристику русско-монголо-китайских отношений и т.д.1 Поручик Ю. Кушелев, совершивший поездку в Монголию в 1911 г., в своем отчете подробно описывает как естественные границы Монголии, так и ее административное деление. Он делит Монголию на три части: Внешняя Монголия,. Внутренняя Монголия и Кобдоский округ. К Южной, Внутренней Монголии он относит и монголов Алашаня, Куку-хото, чахаров,

В Европе и Америке интерес к Центральной Азии вообще и к той ее части, которую составляла Восточная Монголия, был очень велик, но долгое время удовлетворить его не представлялось возможным. Во-первых, сказывалась удаленность. Во-вторых, маньчжурское правительство Китая проводило политику изоляции страны от внешнего мира и попасть туда было трудно. Поэтому нет ничего удивительного в том, что в книге выдающегося немецкого естествоиспытателя, географа и путешественника А. Гумбольта, вышедшей в Берлине в 1832 г., Восточная Монголия - пустое место .

В результате "опиумных" войн внешнеполитическая изоляция Китая была ликвидирована. На территории Цинской империи, в том числе и в Монголии, появляются европейские и американские миссионеры, дипломаты, путешественники, военные и т.д. Многие публикуют свои наблюдения, дневники, записки. Часть из них названа в книге М.И. Гольмана "Изучение истории Монголии на Западе (XIII — середина XX в.)" Можно назвать и другие имена. В 1864 г. В Восточной Монголии побывал американский геолог Помпелли. В 1866 г. - миссионер Давид. В 1872 г. англичанин Н. Элиас первым из европецев прошел по большой караванной дороге из Куку-хото в Улясутай и Кобдо.

Эволюцию взглядов европейских ученых на естественные границы Монголии можно проследить по работе немецкого географа Карла Риттера "Землеведение". В 1856 г. в России была издана первая часть его труда: "Землеведение Азии. 4.1. Общее введение и восточная окраина Азии". Как видно уже из названия, автор имел весьма смутные представления об этих землях. Во второй части К. Риттер уже называет такие естественные рубежи Монголии, как Алтай, Кентей, Хинган. В дальнейшем в его работах появляются Сибирь, Китайская империя и Туркестан. Наиболее точные

1 Баранов А. Материалы по Маньчжурии и Монголии. Вып. 10. Северо-Восточные сеймы Монголии. - Харбин: 1907; Отчет о поездке в Северную Монголию Генерального штаба капитана Тонких в сентябре-октябре 1912 г. - Иркутск: 1913; Кушелев Ю. Отчет о поездке в Монголию с военно-научной целью // Сборник географических, топографических и статистических исследований по Азии. - Спб.: 1913 и т.д.

2 Humboldt A. Fragmente einer Geologie und Klimatologie Asicns. - Berlin: 1832.

сведения о Восточной Монголии он приводит в пятом томе "Землеведения", изданном в России в 1879 г.1

Своеобразный итог в изучении на Западе естественных границ Монголии подвел еще один немецкий ученый Ф. Рихтгофен, издав в 1877 г. в Берлине свое капитальное сочинение по геологии и географии Китайской империи2. В нем, в том числе, он закрепил понятие Восточная нагорная Азия, описал Гоби и такие естественные рубежи Монголии, как Хангай, Кентей, Большой Хинган.

На рубеже XIX — XX веков Американским музеем естественной истории были организованы три азиатских экспедиции. Доклады английских путешественников заслушивались на заседаниях географической секции Британской Ассоциации. На европейские языки переводились и неоднократно переиздавались труды выдающихся русских путешественников. В западной науке представления о Центральной Азии и ее Восточной части ширились и углублялись. Поэтому английский путешественник Д. Каррутерс, побывавший б Монголии в 1910 - 1911 гг., относительно понятия "Монголия" пишет: "Ссылаясь на труды более ранних путешественников в те районы, которые мы посетили, я употребляю выражение "Монголия" в самом широком его смысле, а именно подразумевая под этим термином пространство открытых земель, лежащих вдоль северных приграничных округов Китайской империи на протяжении от Туркестана до Маньчжурии"3.

В 1920 г. в Англии были опубликованы воспоминания Б. Бальстрод о путешествии в Монголию в 1911-1913 гг. Они представляют интерес не только взглядом госпожи Бальстрод на события этих лет в Монголии. Издатели поместили в ней карту, на которой Монголия занимает все пространство к северу от Великой китайской стены до границы с Россией и от провинции Синьцзянь на западе до Маньчжурии на Востоке4. Что касается китайских авторов, то историки 80-90-х годов остались на позициях 60-70-х годов XX в., рассматривая историю русско-китайских отношений как "справедливую борьбу Китая с агрессивной Россией" за "исконно китайские земли...Монголии"5. Они забывают о том, что

Ритгер К. Землеведение Азии. 4.1. Общее введение и восточная окраина Азии. - СПб.: 1856; Он же. Землеведение Азии. Ч.З. География стран, входящих в состав России или пограничных с нею, т.н. Сибири, Китайской империи, Туркестана, независимой Татарии и Персии. - СПб.: 1877; Он же. Землеведение Азии. Т.5. - Спб.: 1879.

2 Richthofen F. China Ergebnisse eigener Preisen und darauf gegründeter Studien. Bd. 1. - Berlin: 1877.

3 Каррутерс Д. Неведомая Монголия. Т.1. Урянхайский край, - Петроград: 1934. - С.14.

4 Balstrod В. Д Tour in Mongolia. - L.: 1920.

5 Цит. по: Лузянин С.Г. Россия - Монголия - Китай в первой половине XX в. Политические взаимоотношения в 1911-1946 гг. - М.: 2000. - С.29.

Уложением 1820 г. земли, лежащие к северу от Великой китайской стены маньчжурские правители Китая оставляли за монголами.

В Приложении № 3 к книге В.Г. Дацишсна "Боксерская война" дается военно-административное деление Монголии на 1900-1901 годы. Приложение является переводом китайского источника. В нем выделяются: Халха, Внутренняя Южная Монголия, Кобдоский округ, чахарские монголы, Куку-хотские монголы. Имеется и примечание, что не включены в таблицу монголы Хулунбуира (Барги) и Илийского округа1. Очевидно, что этот перечень регионов Монголии незначительно отличается от перечня русских авторов.

Изучение многочисленных сведений, различных источников, сопоставление карт, позволяют определить географические границы Монголии в середине XIX в. следующими естественными рубежами: на севере - Алтай, Саяны и Кентей; на востоке - Большой Хинган; на юго-востоке - Иншань; на юго - западе - длинная цепь гор, называемая, как продолжение Алтая, - Монгольским Алтаем.

Административные границы Монголии совпадали с естественными рубежами занимаемого ею плоскогорья только на северо-западе по хребтам Алтая и Саяна. На остальном пространстве они значительно отступали от этих рубежей и следовали часто весьма условно и неопределенно.

В политическом отношении вся территория Монголии входила в состав Цинской империи. Всеми исследователями признается, что на территории Монголии в целом маньчжурами была создана военно-административная система управления. Но в отдельных регионах имелись и некоторые особенности. Так, например, неоднократно упоминавшиеся чахары и тумэты сразу же после покорения их маньчжурами были включены в состав императорских восьмизнаменных войск а их земли в административном отношении были причислены Китаем к провинциям Чжили и Шаньси. Таким образом, понятие "Монголия" во второй половине XIX - начале XX в. подразумевает территорию между Великой китайской стеной на юге и границей с Россией на севере; между Маньчжурией на востоке и провинцией Синьцзянь па западе. Приблизительно это равняется территории Восточной Монголии и Кобдоского округа.

В данной работе впервые предпринимается попытка изучения экономической деятельности русских на всем этом обширном культурно-историческом пространстве.

Русско-монгольские отношения стали предметом серьёзного изучения, как в русской и советской, так и в современной российской исторической литературе. Здесь проявляется вторая особенность историографии изучаемой

1 Уложение Китайской палаты внешних сношений. Т.1. - СПб.: 1828.-С.103 -109.

2 Дацышен В.Г. Боксерская война. Военная кампания русской армии и флота в Китае в 1900-1901 гг. - Красноярск: 2001. - С.299-300.

проблемы: ее исследование невозможно без знания всего комплекса отношений в треугольнике Россия — Монголия — Китай. От состояния русско-китайских отношений зависело развитие русско-монгольских связей. Тем более, что практически в каждой работе приводятся конкретные примеры деятельности русских в Монголии.

Если говорить о степени изученности отдельных сторон русско-монгольских отношений, то следует отметить, что наиболее изученными являются посольские отношения России и Монголии XVII в. и политическая ситуация начала XX в.

Большое внимание проблемам русско-монгольско-китайских отношений уделялось в начале XX в., когда геополитическая ситуация на Дальнем Востоке стала быстро и кардинально меняться. Это затрагивало национальные интересы России. Поэтому нет ничего удивительного в том, что достаточно много писали по этому вопросу русские военные (Л.Н. Куропаткин, Ю. Кушелсв, A.B. Баранов и т.д.) или такая яркая и противоречивая личность как П.А. Бадмаев1. Они рассматривали русско-китайские отношения исходя из национальных и военно-стратегических интересов России в этом регионе. Такая точка зрения имеет прямое отношение и к русско-монгольским отношениям.

Советские историки продолжили изучение проблем русско-монгольских отношений. Значительный вклад в изучение русско-монгольских посольских отношений XVII в. внесла Н.П Шастина, опубликовавшая по этим вопросам монографию в 1958 г.2

- Среди современных исследователей следует отметить большой вклад в изучение русско-мопгольских отношений XVII в. Г.И. Слесарчук3. Она существенно дополнила и углубила историю посольских взаимоотношений Русского государства с ойратами в XVII в. и в период Нерчинских переговоров.

Событием в отечественном монголоведении, и особенно в изучен™ русско-монгольских отношений, стали труды Ш.Б. т1имитдоржиева. Его первая монография посвящена изучению, как политических, так и экономических проблем русско-мопгольских отношений XVII - XVIII веков.

1 Куропаткин А.Н. Русско-китайский вопрос. - Пг., 1913; Кушелев Ю. Монголия и монгольский вопрос. — Пг, 1912; Баранов A.B. Материалы по Маньчжурии и Монголии. Барга и Халха. - Харбин, 1905 г.; Бадмаев П.А. Россия и Китай. - Пг., 1905 и т.д.

2 Шастина Н.П. Русско-монгольские посольские отношения XVII в. - М.: 1958.

3 Слесарчук Г.И. О поездке тобольского сына боярского Ф.Е. Михалевского и подьячего Г. Шешукова в монгольские улусы // VI Международный конгресс монголоведов. — М.: 1982. — С.200-205; Слесарчук Г.И. Русско-монгольские отношения в период Нерчинских переговоров // Взаимоотношения народов России, Сибири и стран Востока: история и современность. Доклады международной научно-практической конференции. Иркутск, 12-15окт. 1995 года.-Иркутск-Москва: 1995.-С.44-49 и т.д.

Хронологические рамки второй работы охватывают XVII — начало XX века. Основанные на большом архивном и документальном материале с использованием монгольских источников, они составили непрерывную картину развития отношений между Россией и Монголией, начиная с XVII в. и включая первую четверть XX в. Для нас наиболее интересна вторая книга Ш.Б. Чимитдоржиева, где отдельный параграф посвящен торгово-экономическим связям России и Монголии во второй половине XIX — начале XX в.1 Однако широкие хронологические рамки монографии не позволили Ш.Б. Чимитдоржиеву изучить все направления деятельности русских в Монголии, например, деятельность русских банков в Монголии. По этому вопросу, кроме двух небольших материалов A.B. Петрова, публикаций вообще нет.

Проблемам установления границы в районе Монголии (Буринский и Кяхтинский договоры 1727 г.) и отношениям в треугольнике Россия-Монголия-Китай посвящена четвертая глава последней монографии B.C. Мясникова, крупнейшего специалиста в области изучения русско-китайских отношений, вышедшей в 1997 г. Названная монография B.C. Мясникова носит концептуальный характер: он предлагает и при изучении международных отношений сочетать формационный подход, не оправдавший себя в качестве универсального метода познания истории, с цивилизационным, ибо "дополняя друг друга, они обогащают поле, на котором трудится историк"2. Сочетание этих подходов, на наш взгляд, может быть полезным и при изучении экономической деятельности русских в Монголии, т.к. позволяет учитывать хозяйственно-экономические и социокультурные различия между Россией, Монголией и Китаем.

Большой вклад в изучение русско-монгольских отношений на региональном уровне внесла Е.М. Даревская. Ее монография "Сибирь и Монголия" вызвала широчайший интерес среди монголоведов своей энциююпедичностью. В книге рассматривается практически весь спектр связей между Россией и Монголией в конце XIX - начале XX вв., а именно: использование природных богатств Монголии, деятельность русских ветеринаров и медиков, русских учреждений просвещения и культуры в этой стране, изучение Монголии, как профессиональными путешественниками, так и русскими поселенцами, отзвуки русских революций среди них3. Пожалуй, единственным исключением является торговля, изучением которой Е.М. Даревская не занималась.

Продолжил изучение взаимоотношений Сибири и Монголии Е.И.

1 Чимитдоржисв Ш.Б. Взаимоотношения Монголии и России в XVII - XVIII вв. - М.: 1978; Он же. Росия и Монголия. - М.: 1987.

2 Мясников B.C. Договорными статьями утвердили. Дипломатическая история русско-китайской границы XVII -XX вв. - Хабаровск: 1997. - С.8.

3 Даревская Е.М. Сибирь и Монголия. Очерки русско-монгольских связей в конце XIX — начале XX. - Изд. Ирк. ун-та: 1994.

Лиштованный, изучивший проблемы культурного взаимодействия и ; взаимовлияния Сибири и Монголии. В своей монографии, увидевшей свет в 1998 г., он исследует ряд этапов в процессе формирования общественного и научного интереса сибиряков к Востоку вообще и к Монголии, в частности.

Политические взаимоотношения России, Монголии и Китая начала XX; в., особенно период 1911-1915 годов, как наиболее сложный и спорный, всегда были предметом пристального внимания со стороны исследователей; Среди советских историков 20-30-х годов XX в. встречались оценки, которые в более поздних публикациях подвергались критике. Так, например, в очерке, посвященном МНР Советской сибирской энциклопедией, говорится о том, что освобождение монголов в 1911-12 гг. от гнета китайского не означало получения действительной свободы, т.к. был установлен гнет царской России1. Авторы некоторых работ, вышедших в 20-30-е годы XX в., высказывали мнение, что вмешательство России помешало монголам получить независимость в эти годы2. Однако в последующие годы, по вполне попятным идеологическим соображениям, роль России в борьбе за освобождение стала оцениваться как решающий фактор. Эта точка зрения стала официальной и очень подробно освещена в 3-м издании "Истории Монгольской Народной Республики".

Много и плодотворно в области изучения отношений России, Монголии и Китая работал и работает С.Г. Лузянин. Серия статей и других публикаций по данной тематике завершилась защитой кандидатской диссертации в 1984 г. на тему: "Русско-монгольские отношения 1911-1917 гг". В последнее время хронологические рамки его работ расширились и включают годы второй мировой войны3.

Среди современных российских исследователей проблем русско-монгольских отношений начала XX в. нельзя обойти молчанием Е.А. Белова. Знаток проблем Синьхайской революции в Китае, он постепенно стал одним из ведущих специалистов и в области русско-монгольско-китайских отношений. В его докторской диссертации "Русско - китайские отношения в 191 Г-1915 гг." монгольскому вопросу посвящена отдельная глава. Итогом его научных изысканий в этой области стала монография "Россия и Монголия (1911-1919 гг.)", основанная на неиспользованных ранее архивных документах. Е.А. Белов рассматривает в этой работе причины и результаты событий 1911 г. в Монголии, правовой статус Внешней Монголии, роль

' Сибирская советская энциклопедия. Т.З. - Новосибирск: 1932. - С.537-538.

2 Калинников А.Н. Национально-революционное движение в Монголии. - М.-.Л.: 1926; Саввин В.П. Взаимоотношения царской России и СССР с Китаем. - М,- Л.: 1930.

3 Лузянин С.Г. Русско-монгольские отношения 1911-1917 гг. - Автореф. канд. дисс. -Томск: 1984; Он же. Россия — Монголия — Китай в первой половине XX в. Политические взаимоотношения в 1911-1946 гг. -М.: 2000.

России. Затрагивает он и такую проблему, как панмонголизм. В целом Е.А. Белов дает развернутую картину русско-монгольско-китайских отношений в 1911-1919 гт.'

Проблемы взаимоотношений в треугольнике Россия-Монголия-Китай изучались Ю.В. Кузьминым. Им посвящена вторая глава его монографии, а также учебное пособие2. Названные работы Ю.В Кузьмина носят историографический характер.

Особенно плодотворным с точки зрения изучения русско-монгольских отношений стал 2003 г., когда появилось сразу несколько монографий по истории русско-монгольских отношений.

Книга В.А. Моисеева посвящена узловым проблемам русско-китайских отношений в Центральной Азии во второй половине XIX в. - 1917 г. Она как бы завершает изучение русско-китайских отношений в Центральной Азии, начатое Б.П. Гуревичем. Но одна из глав работы В.А. Моисеева посвящена национально-освободительному движению в Западной Монголии в 19111913 гг и позиции России, которая рассматривается через призму русско-китайских отношений.

Монография A.B. Старцева, много лет успешно занимающегося изучением проблем русско-монгольских отношений и завершившего свои исследования защитой докторской диссертации, посвящена ключевым проблемам развития русской торговли в Монголии в период модернизации народного хозяйства России во второй половине XIX - начале XX в. В работе дается анализ русско-монгольского товарообмена, организации торговли и ее особенностей. Это избавляет автора данной работы от подробного изучения названных вопросов. Территориально работа A.B. Старцева охватывает, прежде всего, Халху, особенно ее Северо-Западную часть. И это создает простор для изучения русской торговли в Монголии в других ее регионах. Анализ работы A.B. Старцева в этом разделе историографии данной работы связан с концепцией ее автора о создании на территории Монголии "зоны конвергенции" как результата взаимодействия российской и китайской периферии3.

Изучение проблем русско-монгольских отношений продолжается и в историографическом плане. В монографии В.Д. Дугарова исследуются вопросы становления и развития одной из старейших отраслей

1 Белов Е.А. Русско-китайские отношения 1911-1915 гг. - Автореф. доктор, дисс. - М.: 1993; Белов Е.А. Россия и Монголия в начало XX в. (1911-1919 гг.). М.: 1998.

2 Кузьмин Ю.В. Монголия и "монгольский вопрос" в общественно-политической мысли России (конец XIX - 30-е гг. XX в.) - Иркутск, 1997; Он же. Россия и Монголия на рубеже веков: русско-монгольские отношения конца 19-начала 20 вв. в российских исследованиях. - Иркутск, 2002.

3 Старцев A.B. Русская торговля в Монголии. Вторая половина XIX -начало XX в. -Барнаул, 2003.-С.32-33.

востоковедной науки — монголоведения. Последняя глава его работы посвящена монголоведению в России во второй половине XIX - начале XX в. Анализируя итога изучения Монголии указанного периода, автор даст оценку и вкладу в это дело русских путешественников: Н.М. Пржевальского, П.К. Козлова и т.д.1

Монгольские историки внесли свой вклад в изучение взаимоотношений России и Монголии в начале XX в. Эти вопросы, чаще всего, рассматриваются в общих трудах по истории Монголии и в работах, посвященных монгольской революции. Представители старшего поколения монгольских историков — Б. Ширендыб, Ш. Нацагдорж, Д. Даш, Ш, Сандаг, Ц. Пунцагноров и др., большое внимание уделяли роли России в борьбе Монголии за независимость.2

В последние годы, в новых исторических условиях, интерес к проблемам монгольской истории вообще, и к началу XX в., в частности, вспыхнул с новой силой. Современными монгольскими историками написано много. Не однозначную реакцию, в том числе и в Монголии, вызвала история Монголии, написанная Б. Батбаяром. Ее автор, более известный как Баабар, хорошо известен как в Монголии, так и за ее пределами. В 1999 г. в Англии вышла его книга "Twentieth Century Mongolia by Baabar", в которой события начала XX в. также нашли свое отражение .

Тройственное соглашение 1915 г. между Россией, Монголией и Китаем, его место и значение для Монголии было изучено молодым монгольским историком О. Батсайханом4. Следует отметить, что молодое поколение монгольских историков вызывает искреннее уважение своим патриотизмом, желанием разобраться в судьбоносных событиях в истории своей Родины. В полной мере это относится к О. Батсайхану и его работе. Автор придерживается точки зрения, уже упоминавшейся в анализе работ о роли России в судьбе монгольской независимости. Он считает, как и его русские предшественники 20-х годов XX в., что Кяхтинское соглашение 1915 г. уничтожило монгольскую независимость.

Проблемы взаимоотношений России, Монголии и Китая в 1911-1919 гг. затрагиваются и в монографии К, Дэмбэрэла, где русско-монгольским

1 Дугаров В.Д. Взаимоотношения России и Монголии в XVII - XIX : вопросы историографии. - Улан-Удэ, 2004.

2 Ширендыб Б. История Монгольской народной революции 1921 г. -М.: 1971; Нацагдорж Ш. Из Истории Аратского движения во Внешней Монголии. — Улан-Батор: 1958; Даш Д. Они сражались за свободу и независимость монгольского парода. - Улан-Батор: 1967; Сандаг Ш. Образование Монгольского феодально-теократического государства и его внешняя политика (1911-1919) - Автореф. доктор.дисс. - М.: 1958 и т.д.

3 Twentieth Century Mongolia by Baabar. - Cambridge: 1999.

4 Батсайхан О. Монголын тусчаар тогтиол ба хятад, орос, монгол гурван улсын 1915 оны хиагтын гэрээ (1911-1916). - Улан-Батор: 2002.

отношениям в 1911-1919 гг. посвящен отдельный параграф1. Оценка К. Дэмбэрэлом событий начала XX в. представляется более взвешенной и осторожной.

На Западе монголоведение, как самостоятельное научное направление, сложилось только после второй мировой войны. Поэтому сначала роли Монголии во взаимоотношениях России и Китая в XVII - начале XVIII вв. коснулись исследователи русско-китайских отношений. Первые сочинения по этим вопросам появились в Европе в начале XX в. и принадлежали перу французского ученого Г. Казна и английского исследователя Дж. Бэдли2. Они вызвали большой интерес не только потому, что были первыми исследованиями проблем русско-китайских отношений XVII - начала XVIII веков, но еще и потому, что базировались, в основном, на материалах русских архивов.

Западное монголоведение уделяло и уделяет большое внимание нескольким аспектам монгольской истории: маньчжуро-монгольским отношениям XVII в., положению Монголии в составе Китайской империи и отношениям в треугольнике Россия - Монголия — Китай в начале XX в. Ну и, конечно же, строительство социализма в Монголии.

Относительно треугольника Россия-Монголия Китай в начале XX в. западные исследователи высказывают разные точки зрения. С.Г. Лузянин выделяет две основных: Дж. Фритерс, Ч. Бауден и О. Латтимор считают, что главная опасность для Монголии исходила со стороны Китая, а Р. Рупен, П. Тан и Ма Хатьен видели главную опасность для Монголии в лице России, особенно в советский период3.

Здесь отмечены лишь некоторые крупные работы, отражающие различные точки зрения. Есть еще и огромное количество статей, тезисов, докладов. Поэтому можно констатировать, что русско-монгольские отношения в XVII веке, Россия и Монголия в XVIII - XIX веках, треугольник Россия-Монголия-Китай в начале XX века и роль России в событиях 19111919 годов в Монголии изучены достаточно глубоко. Поэтому в данной работе они не исследовались, а все оценки давались по литературе.

Тема "Русские в Монголии" была очень популярна в конце XIX — начале XX вв. Статьи с такими, или подобными заголовками встречались довольно часто на страницах газет и журналов, входили в отдельные сборники работ по Монголии. На эту тему писали ученый Г.Н. Потанин, банковский работник С.Ф. Степанов, ветеринарный врач А.П. Свечников,

Дэмбэрэл К. Влияние международной среды на развитие Монголии: сравнительный анализ в историческом контексте XX в. - Иркутск: 2002.

2 Baddeley J. Russia, Mongolia and China. Being Some Record of the Relations between them from the Beginning of the XVII-lh Century to the Death of the Tsar Alexei Mikhailovich, 16021676. Vol.1-2. -L-N.Y.: 1919; Cahen G. Histoire des relations de la Russie avec la China sous Pierre le Grand (1689-1730). - P. 1912.

3 Лузянин С.Г. Россия - Монголия - Китай..с.27-28.

священник Ф.А. Парняков и т.д.1 Потанина интересовали вопросы русского влияния на монголов. С.Ф. Степанов первым дал типологию русских купцов в Монголии, которая полностью подтверждается анализом данных Московской торговой экспедиции. А.П. Свечников анализировал причины кризиса русско-монгольской торговли.

Русско-монгольские приграничные отношения были довольно основательно изучены Г.М. Осокиным, В.В. Птицыным, Я.П. Дубровой и т.д.2 Все они писали об использовании приграничным населением России природных богатств Монголии и о том, какую роль играли эти связи в жизни монголов. Их отличает разнообразие взглядов и подходов. Так, например, Г.М. Осокин достаточно резко и негативно оценивал деятельность русских в Монголии, считая, что они сбывают монголам некачественные, а порой и гнилые товары, обманывают их.

Коль скоро одним из основных направлений деятельности русских в Монголии была торговля, а наиболее многочисленной группой в этой стране были русские купцы, то совершенно естественно, что практически во всех отчетах путешественников можно найти отрывочные, разрозненные, но, тем не менее, дающие пищу для размышлений, сведения о русской торговле, о конкуренции китайских купцов, об образе жизни наших соотечественников среди кочевого населения. Тем более, что многие экспедиции сопровождались лично купцами, либо их приказчиками. Они же предоставляли частенько служащих своих фирм в качестве переводчиков. Более того, купцы финансировали многие экспедиции. Г.Б. Грумм-Гржимайло, например, был одним из первых, кто попытался показать, что русские купцы не были, сплошь и рядом, хапугами, проходимцами и т.д.3 Но эта оценка шла вразрез с официальной идеологией, относившей купцов к числу эксплуататоров. Работа Грумм-Гржимайло была признана компилятивной и хоть и включалась, традиционно, в списки использованной литературы, но, практически, не цитировалась.

В 1910 г. в связи с возрастающим интересом государства в Монголию были направлены две экспедиции. Результаты их исследований были опубликованы. Во-первых, это отчет "Московская торговая экспедиция в

1 Парняков С.А. Русские в Монголии. ГАИО, ф.293, оп. 1, д. 723, лл.1-26; Потанин Г.Н, Русские в Монголии П Русское богатство. - 1892. - №9. - С.239-248; Свечников А.П. Русские в Монголии. - ПГ.: 1912; Степанов С.Ф. Несколько слов русской и китайской торговле в Монголии // Русские в Монголии. - СПб.: 1912.

Потанин Г.Н. Путешествия но Монголии. - М., 1948. - С.5.

2 Дуброва Я.П. Поездка в Монголию в 1883 г. // Ичв. / ВСОРГО. - СПб.: 1884. - Т.15. -№1-2; №3-4; №5-6; 1885. — Т.16. - №1-2; Осокин Г.М. На границе Монголии: очерки и материалы к этнографии юго-западного Забайкалья. - СПб.: 1906; Птицын В.В. Тамир. Русская община на границе Монголии // Вестник Европы. — 1894. - №12.

3 Грумм-Гржимайло Г.Е. Западная Монголия и Урянхайский край. Т.З. - Вып.1-2. Л.: 1926-1930.

Монголию". Особенно ценную в контексте данной работы информацию содержит список русских, торгующих в северо-западной Монголии, из 63 фамилий. В нем приводятся разнообразные сведения о социальном составе русских торговцев, размерах капиталов, образе жизни и т.д. Сведения о торговле приводятся только за 1899-1909 годы1. Развитие русско-монгольской торговли в 60-90-е годы XIX в., ее становление - все эти вопросы остаются за рамками их отчета. Не анализируется русская торговля в Урянхайском крае, Барге, Долонноре и т.д.

Одновременно с Московской торговой экспедицией прошла по территории Западной Монголии Сибирская экспедиция, результаты которой изложены профессорами Томского университета М.И. Боголеповым и М.Н. Соболевым в книге "Очерки русско-монгольской торговли". Эта книга и сегодня не утратила своей актуальности, практически любая работа по Монголии опирается на факты, собранные во время Сибирской экспедиции. В работе присутствует описание русских заимок, карта их размещения по территории западной Монголии. В конце книги приводится список основных русских фирм, что также дает материал для изучения жизни и деятельности русских купцов в Монголии2. Но фактический материал, приводимый авторами, ограничивается Северо-Западной Монголией. Отдельную главу авторы посвятили русским консульствам, почте и телеграфу в Монголии.Но деятельность консульства в деле организации русской торговли они оценивают негативно. Довольно часто упоминая фамилию Г.П. Сафьянова при описании путешествия по Урянхайскому краю, они "забыли" упомянуть том, что он передал им свои многолетние записки о русской торговле в Монголии. Снобизм в отношении соотечественников прослеживается у авторов и в других вопросах.

Сведения о русской торговле в Монголии, приводимые всеми, практически без исключения дореволюционными авторами, касаются разных регионов страны, и по времени относятся к разным периодам. Они отрывочны, противоречивы и не создают полной картины русской торговли в Монголии.

В советской историографии одной из первых работ, где содержатся данные о деятельности русских в Монголии, была книга И.М. Майского, судьба которой интересна. Первое издание 1921 г. заметно отличается от второго издания в 1959 г. И монголы выглядят другими, и русские. Второе издание книги И.М. Майского заметно идеологизировано3

Русские купцы характеризуются И.М. Майским очень противоречиво:

Московская торговая экспедиция в Монголию. - М,: 1912.

2 Боголепов М.И., Соболев М.Н. Очерки русско-монгольской торговли. - Томск: 1912.

3 Майский И.М. Монголия накануне революции. - М.: 1959; Майский И.М. Современная Монголия. - Иркутск: 1921.

с одной стороны, как грубые, необразованные хапуги, с другой — вина за это возлагается на китайских купцов, у которых русские торговцы, якобы переняли все отрицательные методы ведения торговли. Достоинством его работы являются статистические сведения, достаточно обширные, но опять же только по Внешней Монголии. Интересны также и описанные им типы русских торг овцев, их образ жизни.

В современной российской исторической литературе пребывание русских в Монголии стало более актуальным предметом исследований Причем внимание обращается на самые разные направления их деятельности на сопредельной территории.

Проблем русско-монгольской торговли в 80-90-е годы XIX в. касается в своей последней монографии В.Г. Дацышен. Отмечая противоречивость и разрозненность данных, он, тем не менее, делает выводы: "...русские торговцы не смогли полностью реализовать свои преимущества, полученные в результате двухсторонних соглашений, они не создали отлаженной системы, способной конкурировать с китайцами, не создали транспортных коммуникаций, не смогли обеспечить достаточного сбыта в Монголии продукции российской промышленности и повысить объемы поступления сырья"1. Этот вывод не соответствует действительности. Но это не вина автора. В.Г. Дацышен, как и большинство исследователей русско-монгольских отношений, опирается на тексты Пекинского и Санкт-Петербургского договоров между Россией и Китаем. Сравнивая статьи, касающиеся русской торговли в Монголии, он и приходит к выводу, что по договору 1881 г. русские купцы получили значительные преимущества в торговле с монголами. Изучение конкретного материала приводит к выводу, что русские многие вопросы решали, что называется, явочным порядком, вступая в личные контакты с монголами, китайскими купцами. Большую помощь в решении вопросов торговли им оказывало русское консульство в Урге, Поэтому и новые торговые пути по Монголии, и реэкспорт русских товаров в Китай, и строительство первых заимок и т.д. — все эти вопросы уже были, в той или иной степени, решены еще до подписания Санкт-Петербургского договора, и он лишь официально закрепил эти достижения.

' В связи с негативным отношением к купечеству, писали о нем в советские времена очень мало вообще, тем более, об отдельных его представителях. Ближе всех к теме "Русские в Монголии" подошла Е.М. Даревская. Еще в 1963 г., в связи с публикацией воспоминаний A.B. Бурдукова, она написала о нем большую статью1. На страницах ее книги "Сибирь и Монголия" можно найти биографические данные русских, живших в Монголии, развернутую характеристику деятельности некоторых

1 Дацышен В.Г, История российско-китайских отношений в конце XIX - начале XX вв. -Красноярск: 2000. - С. 146.

из них, их отношений с монголами и т.д. Ей принадлежит приоритет в изучении "Монголора". Но введение в оборот новых архивных материалов позволяет дополнить и ее сведения. Например, о состоянии русского предпринимательства в Урге в изучаемый ею период. Неизвестная ранее записка С.Ю. Витте является существенным дополнением к истории создания "Монголора". Не занималась Е.М. Даревская и изучением деятельности банков в Монголии, созданных русскими

Е.М. Даревская рассматривает связи Сибири и Монголии через человеческий фактор. Ей очень близки и интересны люди, которые там жили и работали. Долгое время лежали неопубликованными ее статьи, посвященные жизни и деятельности в Монголии русского финансового советника при монгольском правительстве С. А. Козина, кяхтипского купца И.И. Корнакова и священника консульской церкви Ф.А. Парпякова. Да и в новой России они до сих пор не изданы. Книга Е.М. Даревской "Три портрета - три судьбы" была издана в Улан-Баторе небольшим тиражом и почти неизвестна в России'.

В современной российской исторической науке, когда научное исследование перестало ограничиваться прокрустовым ложем одной идеологии, история русско-монгольских отношений стала наполняться портретами живых людей, живших и работавших в этой стране. A.B. Старцев написал большую статью о А.Д. Васеневе, опубликовал его дневники и "другие материалы3. Заслуживают более пристального внимания и другие славные представители русского купечества в Монголии, а именно: Г.П. Сафьянов, И.П. Котельников, Ф.И. Минин и др.

Помимо литературы с конкретными фактами о жизни и деятельности русских купцов в Монголии, были использованы работы, дающие оценку купечеству как социальной категории. Прежде всего, имеются в виду труды М.Вебера, С.Булгакова, которые выступали против односторонней оценки купечества4. Они отмечали не только стремление купцов получить прибыль, но и их вклад в развитие производительных сил. Эти авторы видели как материальную, так и духовную сторону развития производства, роль и важное место в нем человека с его творческим подходом, навыками и культурными потребностями. С этим связаны такие положительные черты, как полезность и созидательный характер предпринимателей, создававших новые предприятия, отрасли и технику, внесших большой вклад в развитие культуры, меценатства и благотворительности. Деятельность настоящего предпринимателя - это тяжкий труд, требующий больших знаний,

1 Даревская Е.М. A.B. Бурдуков. Отд. Оттиск. - М.: 1963.

2 Даревская Е.М. Три портрета - три судьбы. - Улан-Батор: 1997.

3 Сибирский купец А.Д. Васенев. 4.1. Дневники; 4.2. Документы и письма / Сост., вступит, статья, примеч., библиогр. A.B. Старцева.- Барнаул: 1994.

4 Вебер М. Избранные произведения. - М.: 1990; Булгаков С. Философия хозяйства. - М.: 1990.

творческого отношения к делу и оперативных решений. Все это в полной мере можно отнести к русским купцам и предпринимателям, жившим и действовавшим в Монголии в 1861-1921 годах.

На страницах некоторых изданий можно встретить утверждения о переселении русских на территорию Монголии в XVIII и XIX вв. Так, например, в "Истории Монгольской народной Республики" говорится: "Русские оседали главным образом в долинах рек Селенги, Онона, Орхона и Тэса. Они занимались здесь в небольших размерах земледелием, скотоводством и охотой, различными видами ремесла..."1 Л. Юзефович в книге "Самодержец пустыни" пишет, что "К началу века (имеется в виду начало XX в. — Н.Е.) в Халхе, находившейся под властью Пекина, жили сотни, а спустя десятилетие - тысячи русских крестьян-колонистов, купцов и промышленников"2. Следовательно, идет речь о переселенческой колонизации Монголии русскими. Для того, чтобы подтвердить или опровергнуть это положение, необходимо было изучить не только правовые основы деятельности русских, но и подробно, в хронологическом порядке проследить проникновение русских па сопредельную территорию, характер их деятельности в разное время, условия пребывания и т.д. Интересным и малоизученным направлением деятельности русских в Монголии является создание и функционирование русских консульств, и прежде всего консульства в Ургс. Справедливости ради следует отметить, что деятельность русских консульств вообще практически не изучалась. В XIX в. появилось всего две работы, посвященных проблемам становлений русской консульской службы. Имеются в виду книги В.А. Уляницкого "Русские консульства за границей в XVIII в." и Ф.Ф. Мартенса "О консулах и консульской юрисдикции на Востоке", в которой речь идет о становлении консульской службы в странах Востока вообще. И нет даже упоминаний о появлении таковой в Китайской империи3.

В начале XX в. появилась работа С.М. Горяинова "Руководство для консулов", содержащая опять же общие положения4. В то время, как деятельность. консульств в Париже и Лондоне не имела ничего общего с деятельностью их в Урге и Калгане.

В советской исторической литературе отдельных работ, посвященных консульской службе России до 1917 г., обнаружить не удалось. ■ В постсоветский период появилась статья Первенцева В.В. о консульской службе России в начале XX в. Говоря о выработке новых подходов к консульскому обеспечению торгово-экономических связей

1 История Монгольской Народной Республики..., с.241.

2 Юзефович Л. Самодержец пустыни. - М.: 1993. - С.23.

3 Мартене Ф.Ф. О консулах и консульской юрисдикции на Востоке. - СПб.: 1873; Уляницкий В.А. Русские консульства за границей в XVIII веке, В 2-х частях. - М., 1899;

4 Горяшюв С.М. Руководство для консулов. - СПб.: 1903; Боголепов М.И., Соболев М.Н. Указ. соч., с.393-415.

России, он пишет: "Серьезный, научный подход к этой проблеме, очевидно, предполагает не только изучение соответствующей современной зарубежной практики, но и внимательное, творческое осмысление богатейшего опыта отечественной дипломатии"1.

С этой точки зрения, Ургинское консульство имеет по-своему уникальную историю: его деятельность не прекращалась с момента создания в 1861 г. до 1920 г. Успешной работе Ургинского консульства во многом способствовал Я.П. Шишмарев, волею судьбы 50 лет представлявший там интересы России. Яков Парфеньевич был не только выдающимся дипломатом, но и знатоком Востока в самом глубоком смысле этого слова. П.А. Бадмаев, которого можно упрекать в чем угодно, только не в незнании Китая, Монголии, Тибета, побывав в Пекине и Урге, от Шишмарсиа больше узнал о ситуации в Китае, чем от русского посла в Пекине. По его мнению, "посол был чиновником, мечтавшим о карьере товарища министра иностранных дел, а Шишмарев был знатоком Востока"2. Деятельности русских в Монголии изучаемого периода был присущ авантюризм. Это был связано и с ее положением в составе Китайской империи, и с суровыми климатическими условиями, и с тяжелыми бытовыми условиями. Десятилетиями жить и работать в этой стране могли только физически и духовно крепкие люди. Такими были и купцы, и путешественники, и дипломаты. Но в конце XIX - начале XX вв. в Монголии появляются чистой воды авантюристы, некоторым из них удалось сыграть особую роль в истории Монголии и русско-монгольских отношений. К их числу относятся кяхтинский купец И.И. Корнаков, врач и дипломат П.А. Бадмаев, а также темная личность по имени Джа-лама и барон Унгерн.

П.А. Бадмаев, врач и дипломат, вызывал большой интерес и у современников, и у исследователей его жизни не только как знаток тибетской медицины и дипломат, но и как создатель Торгового дома, деятельность которого распространилась и на Монголию. Одни откровенно называют его авантюристом (В.П. Семенников), другие, наоборот, идеализируют (Б.С. Гусев)3. Всестороннему изучению подверг биографию и деятельность П.А. Бадмаева Ю.В. Кузьмин, что позволило автору дать ему более объективную, сбалансированную оценку4.

Таинственная личность по имени Джа-лама также оставила глубокий след в литературе. О нем упоминали в своих трудах многие русские путешественники. Последнее десятилетие стало особенно насыщенным

1 Первенцев В.В. Консул и внешняя торговля // Дипломатический вестник. - 1993. - № 5-6 и т.д.

2 Пит до: Гусев Б. Петр Бадмаев. Крестник императора, целитель, дипломат. - М., 2000. -С.19.

3 Семенников В.П. За кулисами царизма (Архив тибетского врача Бадмаева). - Л.: 1925; Гусев Б. Петр Бадмаев. Крестник императора, целитель, дипломат. - М., 2000. - С.19.

4 Кузьмин Ю.В. Тайны доктора П.А. Бадмаева. - Иркутск, 2003.

разного рода публикациями об этом человеке1. При этом обращает на себя внимание большое количество разногласий, касающихся самых разных сторон жизни и деятельности Джа-ламы. Не останавливаясь на их подробном анализе, следует остановиться на двух, наиболее важных.

Рассуждения о трех возрождениях Амурсаны в Монголии, всегда в возрасте 35-40 лет кажутся большой натяжкой. Подобного рода сомнения появляются и при анализе свидетельств относительно происхождения Джа-ламы. Документального подтверждения о происхождении Джа-ламы нет. А, между тем, в воспоминаниях Д.П. Першина, директора Монгольского национального банка, говорится, что среди монгольских князей, вошедших в упоминавшееся выше "Товарищество", созданное A.B. Бурдуковым, входил монгол по имени Джа-лама2. Учитывая это и некоторые другие высказывания, автор данной работы не считает Джа-ламу подданным России и деятельность его в Монголии не рассматривает.

Барону Унгерну, которого одни называли "кровавым", другие — "военным гением" также посвящен широкий круг литературы. В 30-40-е годы о нем писали, в основном, за границей представители русской эмиграции. Чаще всего, это были люди, которым пришлось воевать вместе с ним3.

В СССР одной из первых работ о нем была монография Б.Д. Цибикова "Разгром унгерновщины", освещающая деятельность барона вообще, и в Монголии, в частности, с идеологических позиций того времени4. За последнее десятилетие в России об Унгерне было опубликовано большое количество самых разнообразных материалов: тезисы, статьи, отдельные главы монографий и даже документальный роман.

Среди монгольских историков наиболее близко подошли к изучению деятельности русских в Монголии Б. Ширендыб и Б. Лигуу. Например, в работе Б. Ширендыба "Монголия на рубеже XIX — XX веков" есть сведения о русско-монгольской торговле, упоминается Монгольский национальный банк. Автор рассказывает о первых попытках подготовки монгольских воинов с помощью русских военных советников. Целая глава посвящена Унгерну5. Однако, бросается в глаза, что при характеристике русской торговли почти все ссылки делаются автором на материалы русских архивов, периодической печати, иногда на харбинские или шанхайские

1 Ломакина И. Голова Джа-ламы. - СПб., 1993; Першин Д.П. Барон Унгсрн, Урга и Алтан-Булак. - Самара, 1999 и т.д.

2 Першин Д.П. Указ. соч., с.202

3 Князев H.H. Легендарный барон. - Харбин, 1940; Носков К. Джян-джин барои Унгерн, или Черный для белых русских в Монголии 1921-й год. - Харбин, 1929 и т.д.

4 Цибиков Б. Разгром унгерновщины. - Улан-Удэ: 1947;

5 Ширендыб Б. Монголия на рубеже XIX - XX вв. - Улан-Батор: 1993. - С.245-301.

издания. Это и понятно: в самой Монголии мало что сохранилось, так как не было практики хранения документов, да и заботиться об этом, в условиях существования маньчжурской власти, было некому. Периодическая печать зарождается в этой стране только в 1913 г.

Б. Лигуу довольно подробно русско-монгольские торговые отношения, причем в хронологических рамках, сходных с рамками данной работы. Но территориально это касается опять же только Халха-Монголии'. Автор подчеркивает прогрессивный характер влияния русской экономики и культуры на социальные процессы, происходившие в монгольском обществе изучаемого периода. В своей работе Б. Лигуу также опирается на материалы российских архивов. Большинство же монгольских историков, как уже отмечалось выше, занимались, прежде всего, историей политических связей и проблем советско-монгольских отношений.

В зарубежной литературе оценки деятельности русских, в Монголии, их отношений с монголами даются, в основном, попутно, в общих работах по истории Монголии. Так, например,О. Латтимор отмечал, что между русскими и монголами под держивались дружественные отношения2. Определенный интерес представляют и труды католических миссионеров, западных дипломатов и путешественников. Французские миссионеры Э.Ж. Гюк и Ж. Габе в 1844-46 гт. совершили путешествие через Монголию. Русских в это время в Монголии практически не было, и путешественники в своей книге констатировали только присутствие значительного количества русских товаров на ургинском рынке3.

Европейцы, путешествующие по Монголии в начале XX в., когда русские значительно укрепили свои позиции в этой стране, оставили в своих трудах уже гораздо больше сведений о наших соотечественниках. Уже упоминавшийся английский путешественник Д. Каррутерс, возглавлявший в 1910-1911 гг. научную экспедицию в Саяны, пришел к выводу о том, что "влияние России имеет в Монголии значительное преимущество перед китайским влиянием" и что Монголия из страны застоя и подавленности станет страной оживленной деятельности именно благодаря русскому влиянию4. Крупные заимки русских купцов, которые сами русские называли поместьями, он называет на американский манер ранчо, а небольшие -хуторами. Некоторых нюансов он просто не уловил. Рассказывая, например, о добрых отношениях между русскими и сойотами в Урянхайском крае, он отмечает, что они не всегда были такими. Но причиной противоборства, имевшего место в 60-70-е годы XIX в., он считает

1 Лигуу Б. Из истории русско-монгольских отношений в конце XIX - начале XX вв. Дисс. к.и.н.-М.: 1960.

2 Lattimore О. Nomads and Commissars. - N.-Y.; 1951.

3 Гюк и Габе. Путешествие через Монголию в Тибет, к столице Тале-ламы. - М.: 1866.

4 Каррутерс Д. Указ. соч., с.156.

противостояние между представителями власти, тогда как на самом деле, противоборство шло между русскими купцами н местным населением.

Немец Г. Констен, живий в Монголии в 1914-1915 гг., о многом рассказал в своем 2-х томном труде "Пастбища монголов"1. Эта работа очень интересна с точки зрения изучения хозяйства Монголии, правда, относительно только Халхи. Познакомившись с русскими заимками в Монголии, Г. Констен обратил внимание на стремление наших соотечественников и в Монголии поддерживать русский образ жизни. Он смог сделать такой вывод, поскольку жил до этого в России и хорошо представлял русский стиль. А Д. Каррутерс в России не жил, поэтому и не проводит аналогию с жизнью русских в Монголии, ограничиваясь упоминанием о комфортабельности заимок Г.П. Сафьянова.

Тем не менее, все многообразное историческое наследие было использовано в качестве фундамента для комплексного изучения поставленной проблемы в рамках диссертационного исследования.

Объектом исследования стали русские в Монголии. Вернувшись, после длительного перерыва, на ее территорию в 1861 г., они оставались там на протяжении всего изучаемого периода.

Предмет исследования составляют основные направления и формы экономической деятельности русских в Монголии.

Таким образом, цель диссертации состоит в том, чтобы на историческом фоне состояния русско-монгольских отношений в XVII — начале XX вв. провести комплексный анализ экономической деятельности русских в Монголии в 1861 — 1921 гг. Для достижения поставленной цели необходимо было решить целый ряд частных исследовательских задач:

- проанализировать правовые основы деятельности русских в Монголии;

- изучить деятельность русского консульства в Урге, и его роль в развитии в развитии как торговых, так и более широких отношений России с Монголией и Китаем;

- проанализировать торговую деятельность русских, ее основные направления и результаты в 60-80-е годы XIX в. на всей территории Монголии;

- рассмотреть основные направления экономической деятельности русских в 90-е годы XIX в. - и до 1910 года, на этой же территории;

- проследить эволюцию деятельности русских во Внешней Монголии в 1911-1921 годах.;

- изучить образ жизни русских в этой стране, их взаимоотношения с монголами, китайцами, маньчжурской администрацией как составную часть экономической деятельности;

3 Constens II. Weiderplatze der Mongolen. Im Reiche der Chalcha. Bd. 1-2. -Berlin: 1919-1920.

24

- подвести итоги изучения Монголии русскими, прежде всего, с точки зрения влияния этих результатов на развитие торгово-экономической деятельности.

Хронологические рамки исследования определяются 1861 г., когда в Урге, главном городе Халха-Монголии, на основании статей Пекинского договора 1860 г. появились первые русские дипломаты и купцы, и 1921 г., когда старая русская колония в Урге, складывавшаяся на протяжении всего изучаемого периода, была практически уничтожена Унгерном.

Территориальные границы исследования. До 1911 г. деятельность русских рассматривается па всей территории Монголии: от границы с Россией на севере до Великой китайской стены на юге и от Алтая на западе до маньчжурского ведомства на востоке. При этом учитывается степень зависимости различных регионов Монголии от Цинской империи. В 1911 — 1921 гг. деятельность русских ограничивается только Внешней Монголией.

Методы исследования. В работе были использованы конкретно-исторический и формационно-цивилизационный подходы.

Если развитие общества, его история, в том числе и история

межгосударственных отношений — это деятельность людей, то нужно

анализировать как текущую деятельность, так и ее условия, которые

являются результатом деятельности предшествующей. Необходим также

анализ деятельности различных субъектов: как больших групп людей, так и

отдельных личностей. Конкретно-исторический подход позволяет понять

отдельное событие, выявляя как его неповторимую индивидуальность, так и

нечто обще для подобных событий, их закономерности.

Цивилизационно-формациопный подход помогает учитывать при изучении деятельности русских в Монголии особенности в отношениях со странами Востока, влияние этих особенностей на политические, экономические связи государств. В данном случае этот подход важен еще и потому, что, не смотря на полуторавековое вхождение в состав Китайской империи, Монголия осталась кочевой страной, сохранившей и этнокультурные особенности. А в России во второй половине XIX в. завершался промышленный переворот, шла индустриализация. Данные обстоятельства сказались на объемах товарооборота. Многие товары, производившиеся в России, не находили сбыта на территории Монголии в силу указанных особенностей. С другой стороны, растущую текстильную промышленность России не удовлетворяли поставки монгольского сырья.

В этих условиях изучить деятельность, образ жизни, типы поведения русских в Монголии можно, лишь используя метод аналогии. Этим методом широко пользовались наши соотечественники в конце XIX - начале XX вв,

когда искали общее и особенное между бурятами и монголами, киргизами и монголами и т.д.

Источниковой базой исследования стал достаточно широкий круг разнообразных материалов. Прежде всего, это документы архивов Москвы, Иркутска и Читы.

В начале 90-х годов автору этой работы посчастливилось поработать с описями Архива внешней политики Российской империи, а затем и получить свободный доступ к материалам. В результате чего были изучены такие фонды, как "Консульство в Урге", "Китайский стол". Прежде всего, были изучены ежегодные отчеты русских консулов в Монголии, содержащие большое количество сведений о торгово-экономической деятельности русских в этой стране.

Среди материалов, относящихся к созданию "Монголора", удалось обнаружить уникальный документ - записку С.Ю. Витте к министру иностранных дел России М.Н. Муравьеву, в которой он аргументирует необходимость недопущения иностранцев к добыче золота в этой стране. Записка показывает, что Монголия входила в программу Дальневосточной политики России, разработанной С.Ю. Витте. Следует отметить и новые материалы, касающиеся деятельности Русско-китайского банка и истории создания Монгольского национального банка, впервые широко использованные в данной работе. Речь идет не только о документах и материалах русской стороны, но и официальных обращениях министров монгольского национального правительства. Здесь же были изучены материалы китайской прессы, касающиеся русско-китайского соперничества в деле развития банковской системы в Монголии. В вышеназванных фондах было изучено свыше 100 дел.

Фонд "Главный архив" храпит большое количество материалов, относящихся к торговле русских в Монголии: основные торговые пути и направления, количество караванов, ассортимент товаров, списки участников караванов и т.д. Всего из данного фонда использовано 15 дел.

В фонде "Департамента личного состава и хозяйственных дел" были изучены материалы, связанные с биографиями русских консулов в Монголии, прежде всего, Я.П. Шишмарева и К.Н. Боборыкина.

Фонд "Библиотека Азиатского департамента" располагает отчетами о поездках по Монголии A.M. Позднеева, B.JI. Котвича и т.д. Часть этих материалов была опубликована. Наибольший интерес в материалах данного фонда вызвали маршрутные карты по Монголии, которые помогли определиться с понятием "Монголия" в середине XIX в., а также виды Кяхты, Маймайчэна, Троицкосавска.

Достаточно плодотворной оказалась работа в Государственном архиве Иркутской области. Здесь, прежде всего, был изучен 24 фонд, Главного управления Восточной Сибири. Он также хранит отчеты русских консулов в Урге, и, прежде всего, Я.П. Шишмарева, причем они дополняют материалы АВП РИ. Только в Иркутском архиве есть его отчеты за 1863 и 1885 годы.

26

Здесь же обнаружен и "Отчет о 25-летней деятельности ургинского консульства", который был нами опубликован, с соответствующими комментариями, в 2001 г. Это уникальный исторический источник, содержащий материалы не только по русско-монгольским отношениям, но и по истории Монголии, ее положению в составе Китайской империи, о китайской торговле и т.д.

Интерес представляет и переписка Ургинских правителей с генерал-губернаторами Восточной Сибири, кяхтинским пограничным комиссаром. Это и ответы на запросы русских чиновников, и жалобы на русских и их поведение в Монголии, различного рода уведомления. Есть в этом фонде и документы, принадлежащие перу представителей китайской власти в Хайларе, Цицикаре и т.д. О трудном пути к взаимопониманию и добрососедству свидетельствуют три тома взаимных претензий 60-70 гг. XIX в. Обнаружены и такие уникальные документы, как "Прошение крещенного монгола" о защите и поддержке, в котором он объясняет свой переход в новую веру, и дело "О розыске заблудившегося в Монголии купца Василия Юрхшюва". Всего в этом фонде было изучено свыше 100 дел.

В 25 фонде (канцелярия генерал-губернатора Восточной Сибири) и в 153 были изучены дела, касающиеся русско-монгольской торговли.

Фонд ВСОРГО (293) был изучен на предмет экспедиции братьев Бутиных через восточную Монголию в Китай: маршрут, описание пути, переписка М.Д. Бутина с П.А. Ровинским.

В Читинском архиве наиболее интересными для нас оказались фонды, содержащие материалы по торговле Нерчинского края с Китаем и Монголией и относительно деятельности братьев Бутиных.

К числу неопубликованных источников относятся и материалы, хранящиеся в рукописном отделе Российской государственной библиотеки, где были изучены разные фонды, но в данном случае использовался, прежде всего, фонд К.А. Скачкова, видного русского синолога XIX в. С 1848 г. он был прикомандирован к Русской духовной миссии для устройства в Пекине магнитной и метеорологической обсерватории. В 60-е гг. был консулом в Тяньцзине. Активный сторонник дальнейшего развития русско-китайской торговли. Зная об этом, ему писали многие поборники этой идеи. Сам он собирал различные сведения о торговле, в том числе и Отчеты торговых агентов кяхтинского купечества в китайских городах. В этих Отчетах содержится большое количество сведений и о Монголии, интересах русской торговли в этой стране, о почте, караванах, ассортименте товаров, конкуренции китайских купцов и т.д.

Важными с точки зрения понимания места Монголии в составе Цинской империи являются законодательные акты. Еще с XIX в. были известны переводы "Уложения китайской палаты внешних сношений", сделанные Н.Я. Бичуриным и С.П. Липовцевым. Этот свод законов был составлен в конце XVIII в. и его русские издания хорошо известны. Однако анализировали их мало, несмотря на то, что включали в списки литературы

27

практически все авторы. А вот первое Монгольское уложение (Цааджин бичиг), относящееся к XVII в., было обнаружено С.Д. Дылыковым сравнительно недавно. На русском языке издано только в 1998 г. Еще один памятник, уже монгольского права XVII в. (Халха Джирум), был переведен и подготовлен к изданию Ц. Жамцарано.

Из опубликованных источников следует назвать сборники документов по русско-китайским и русско-монгольским отношениям. Здесь в последние годы также появилось широкое поле деятельности для исследователей. Мало использованы пока сборники материалов и документов по русско-китайским отношениям XVII - XIX вв., которые содержат большое количество документов, относящихся к русско-монгольским отношениям, попыткам проникновения и закрепления русских старообрядцев в Монголии, дающих новый материал относительно политики русских царей, и, в частности, Петра I.

В 60-е годы XX в. была начата работа по изданию сборников документов, относящихся к истории русско-монгольских отношений в XVII в. Было издано два сборника, охватывающих первую половину века. В последние годы вышли еще два сборника, относящиеся уже к его второй половине. В работе над изданиями принимали участие известные российские монголоведы: Л.М. Гатауллина, М.И. Гольмап, Г.И. Слесарчук и др. Сборники отражают весь спектр русско-монгольских, русско-китайских и монголо-китайских отношений и содержат материал, охватывающий вторую половину XVII в. Введены в научный оборот материалы приказных изб, портфелей Миллера, Юни и т.д. Эти сборники, в отличие от вышедших в 60-е годы, практически еще не использовались исследователями.

Были использованы и сборники договоров России с Китаем и другими государствами, неоднократно издававшиеся в России и СССР. Некоторые из них включают и Правила сухопутной торговли России с Китаем, устанавливавшиеся в 1862, 1869 и 1881 годах. Все эти документы регламентировали деятельность русских и в Монголии.

Уникальным источником по деятельности русских в Монголии вообще, и по экономической деятельности, в частности, являются Отчеты СОРГО. Это связано не только с тем, что в них публиковались данные о ходе русской торговли, но и с тем, что постепенно они исчезают из наших библиотек и становятся библиографической редкостью.

В качестве источников были использованы газеты и журналы конца XIX-XX веков.

Среди газет указанного периода были изучены как центральные издания, так и местные. Речь идет о таких газетах, как "Северная пчела", "Гражданин", "Иркутские губернские ведомости", "Сибирь", "Кяхтинский листок", "Амур" и др. Перечисленные издания использовались автором и ранее, при изучении кяхтинской торговли. Но в данной работе к газетному источнику пришлось вновь обратиться с точки зрения изучения социальных групп и отдельных личностей.

Большое количество самых разнообразных материалов была обнаружено на страницах хорошо известного журнала "Вестник Азии". Но не менее ценные сведения были почерпнуты и на страницах других журналов: "Вестник Европы", "Вестник Маньчжурии", "Всемирный путешественник", "Сибирский архив", "Исторический вестник", "Русское богатство" и т.д. Из монгольских периодических изданий был использован "Bulletin. The IAMS News Information on Mongol Studies".

В последние годы стали появляться и публикации писем русских в Монголии. Прежде всего, следует отметить, что в пятитомном издании писем Н.Г. Потанина, осуществленных при активном участии иркутских историков, третий том — это письма ученого из Монголии. Они достаточно широко были использованы при решении поставленных в данной работе задач.

A.B. Старцевым в уже упоминавшемся издании были опубликованы письма А.Д. Васепева, где наибольший интерес для нас представляла его переписка с Я.П. Шишмаревым, использованная в соответствующей главе данной работы.

В 2003 г. в очередном сборнике "Mongolica" А.И. Андреевым было опубликовано несколько писем Я.П. Шишмарева к Н.М. Пржевальскому. Они проливают свет на деятельность русского консула в Монголии в 80-е годы XIX в. Именно по этому временному отрезку автору данной работы ощутимо не хватало материалов.

В жанре мемуарной литературы следует назвать как широко известные воспоминания С.Ю. Витте, где нас интересовала не только его дальневосточная деятельность, но и отношения С.Ю. Витте с П.А. Бадмаевым, оценки, которые он дал этому человеку и его деятельности. К числу хорошо знакомых исследователям относятся и воспоминания A.B. Бурдукова, где определенный интерес представляют сведения о русских фирмах в Монголии начала XX в. Но больше всего материала в данном издании нам дали комментарии, сделанные Е.М. Даревской.

Достаточно большое количество мемуарной литературы было использовано при изучении жизни и деятельности Р.Ф. Унгерна. Многие старые издания этого жанра были изучены в библиотеках Харбина. Воспоминания К.Гижицкого, молодого польского офицера, волею судьбы оказавшегося соратником барона не были известны так широко, как, например, воспоминания Ф. Оссендовского. В последние годы, благодаря качественным изменениям, произошедшим в российском обществе, стало возможным переиздание в России воспоминаний, широко известных на Западе и Востоке, Г1.Н. Врангеля, Ф. Оссендовского, Д.П. Першина. Все они были использованы и в данной работе при изучении экономической политики барона.

Кроме того, в работе использован значительный круг справочной литературы. Это многочисленные библиографические указатели литературы по проблемам монгольской истории, и указатели изданий ВСОРГО, биографические справочники, энциклопедии, словари.

Научная новизна и практическая значимость диссертации состоит в том, что в ней на основе широкого круга источников и литературы впервые дается всесторонний конкретно-исторический анализ экономической, дипломатической и научно-исследовательской деятельности русских в Монголии, проведенный с учетом цивилизационных различий. В работе впервые деятельность русских (до 1911 г.) рассматривается на территории всей Монголии, входящей в состав Китайской империи, дана развернутая картина деятельности русского консульства в Урге и на протяжении 50-и лет бессменного консула Я.П. Шишмарева, усилиями которого были созданы благоприятные условия для экономической деятельности русских в Монголии. Показаны особенности русско-монгольской торговли в различных регионах, условия ее кредитования, в том числе и отделениями Русско-Китайского банка, ас 1915 г. — Монгольского национального банка. Изучен образ жизни русских на всем протяжении изучаемого периода, создана галерея портретов русских купцов, дипломатов, врачей и т.д., сделана попытка создания портретов и некоторых правителей Монголии изучаемого периода. Достаточно подробно изучена эволюция взаимоотношений между русскими и монголами. Через сто с лишним лет, с момента начала изучения влияния географической среды на жизнь населения Монголии, проанализированы достижения русской науки в этой области. Вместо засушенных до предела формулировок в учебниках и монографиях по истории Монголии показаны будни и праздники, черты характера живого, интересного народа, сохранившего, не смотря ни на что, свою самобытность и сегодня.

Материалы работы могут быть использованы при выработке стратегии и тактики российско-монгольского сотрудничества на современном этапе. В советско-монгольских отношениях было не мало негативных моментов, связанных с навязыванием сверхдержавой малой стране идеологических, экономических, политических и институтов, схем и т.д. Сейчас, когда идет процесс становления российско-монгольских отношений на новом уровне, необходимо использовать опыт истории для формирования их на основе уважения, глубокого знания истории Монголии, понимания особенностей менталитета монгольского народа, его культуры, религии, и т.д.

Кроме того, материалы диссертации могут быть использованы социологами, политологами при написании книг, статей. Преподавателями — при чтении лекционных курсов по истории стран Востока, спецкурсов и в спецсеминарах для студентов, так или иначе связанных с изучением Востока.

Структура диссертации определяется целями и задачами исследования, методами и приемами анализа фактического материала. Работа состоит из введения, пяти глав, две из которых (первая и третья) состоят из двух параграфов, заключения, списка использованной литературы, приложений, словаря терминов и выражений, списка принятых сокращений. Общий объём диссертации составляет 456 страниц.

II. Основное содержание диссертации

Во введении обосновывается научная значимость и актуальность темы, определяются объект и предмет исследования, хронологические и территориальные рамки, методологические подходы и методы исследования, дается историографический обзор и характеристика источников, обосновываются цели и задачи, определяется научная новизна и практическая значимость полученных результатов.

Первая глава "Политико-правовые аспекты русско-монгольских отношений в XVII — начале XX в." включает два параграфа. В первом параграфе рассматриваются русско-монгольские отношения в XVII - начале XX в. Продвижение русских землепроходцев на восток вывело их на границы монгольских кочевий. Русские и монголы получают первые сведения друг о друге, зарождаются торговые отношения и политические контакты.

Никакой границы в районах Сибири и Забайкалья между землями монгольских ханов и ясачных Русского государства тогда не было. Передвижение населения в ту и другую сторону было свободным. Русские , чаще всего старообрядцы, шли в долины рек Селенги, Керулеиа, Толы, Орхона, создавали там населенные пункты, занимались земледелием. В свою очередь монголы по-прежнему стремились кочевать по рекам Чикою, Абакану, Енисею. Все это создало, во-первых, проблему формирования русско-мопгольской границы, а, во-вторых, проблему перебежчикои.

Выход русских землепроходцев на Амур в 40-50-х годах XVII в., начавшееся освоение ими Приамурья, граничившего с владениями Цинской империи, были восприняты маньчжурами как угроза их безопасности. Враждебное отношение к русским вылилось в военные конфликты, в которые, в силу обозначившихся проблем, были втянуты и северомонгольские ханы. Так в решетше проблем русско-монгольских отношений стал вмешиваться маньчжурский фактор. Часть спорных проблем удалось решить подписанием в 1689 г. первого русско-китайского (Нерчинского) договора, но часть их осталась нерешенной, к тому же стали возникать новые проблемы.

После вхождения Халха-Монголии в состав Цинской империи, русские продолжали осваивать земли в Монголии. Появлялись русские поселения вокруг озера Далай, в Урянхайском крае, близ озера Косогол. Петр I решительно поддерживал действия в этом направлении со стороны сибирской администрации. Возникали затруднения в торговле, проблемы перебежчиков. Все это поставило на повестку дня подписание нового русско-китайского договора. В 1727 г. между Россией и Китаем был подписан Буринский договор, делимитировавший пограничную линию на востоке от речки Кяхты. Этот договор вошел составной частью в Кяхтинский, подписанный в этом же 1727 г., который оформил русско-халхасскую границу. Для повседневной пограничной деятельности была создана с обеих сторон пограничная администрация. Стал формироваться основной торговый путь через Монголию: Кяхта-Урга-Калган. Монголам запрещалось торговать

с русскими, все необходимые товары они должны были покупать у китайских купцов. С этого времени все вопросы русско-монгольских ; отношений должны были решаться с правительством Цинского Китая.

Однако полностью прервать естественным образом зародившиеся контакты между русскими и монголами не удалось. Почти по всей границе сохранялась мелкая розничная торговли. Монгольские товары попадали в Россию через Кяхту. Предпринимались попытки создания постоянных торговых мест внутри Монголии. Имела место контрабандная торговля. Монголы продолжали кочевать традиционными, веками складывавшимися путями, что приводило к массовым переходам их на русскую территорию. Сибирские крестьяне использовали монгольские пастбища, вступая в личные контакты с монгольскими пограничными караулами. По территории Монголии раз в десять лет проезжали члены Русской духовной миссии, курьеры генерал-губернатора Восточной Сибири, осуществлялась доставка почты. В 1796 г. в Урге для проезжающих русских чиновников, курьеров и т.д. было отведено специальное помещение, получившее название Русского подворья. Началось изучение Монголии Сибирским отделом ИРГО.

В середине XIX в. заметно оживились контакты между администрацией Восточной Сибири и ургинскими правителями. Генерал-губернатор Восточной Сибири H.H. Муравьев, мечтая о возвращении Амура России, активно действовал в отношении Монголии. Перевозку русской почты, тяжелым бременем лежавшей на монголах, он переложил на русскую сторону. Через секретные донесения своих агентов в Монголии изучал общественное мнение Монголии относительно возможного свержения власти маньчжурской династии в годы тайпинского восстания. Стремился к установлению личных контактов с монгольским представителем ургинских правителей, которых пограничная администрация пытались расположить к себе и традиционными подарками.

Деятельность H.H. Муравьева по решению амурской проблемы завершилась подписанием в 1858 г. Айгуньского договора между Россией и Китаем. В этом же году между двумя странами был подписан Тяньцзиньский договор. В 1860 г. в Пекине был подписан еще один договор, получивший название Дополнительного или Пекинского. Последний предусматривал создание русского консульства в Урге, а русские купцы получили право на торговлю в Монголии.

Таким образом, следует отметить, что русско-монгольские отношения, довольно оживленно развивавшиеся в XVII в. по всем направлениям, после потери Монголией статуса самостоятельного государства, попали в прямую зависимость от состояния русско-китайских отношений. Вопросы перебежчиков, границы, торговли рассматривались на переговорах между русскими и китайскими делегациями и входили в текст русско-китайских договоров. Попытка пекинских властей полностью изолировать Монголию от России не удалась, но масштабы русско-монгольских отношений к середине XIX в. могли быть другими. Активизация дальневосточной

32

политики России в связи с событиями второй "опиумной" войны привела к подписанию серии русско-китайских договоров, которые решили многие вопросы не только русско-китайских отношений, но и открыли новую страницу в истории русско-монгольских связей.

Во втором параграфе анализируются правовые основы деятельности русских в Монголии. Практика русско-китайских отношений показывает, как трудно доставалось русским дипломатам заключение межгосударственных договоров. Но не менее сложной была и реализация ратифицированных обеими сторонами документов. Все это в полной мере относится и к Пекинскому договору, статьи которого относительно создания консульства и торговли ургинские правители стали нарушать. H.H. Муравьев, хорошо изучивший стиль поведения маньчжурских чиновников, не сомневался в том, что они попытаются свести значение статей Пекинского договора к минимуму. Поэтому он сразу же разослал русским пограничным властям текст договора, чтобы они могли опираться на него, в случае возникающих недоразумений. Разногласия в толковании статей Пекинского договора остро проявились уже в конце 1860 г., во время пребывания кяхтинского пограничного комиссара в Урге. Иное толкование статей ургинскими правителями касалось постройки консульского дома, отвода места под пастбище для консульских лошадей. Не было понимания и в вопросе покупки верблюдов, лошадей и других необходимых вещей и предметов для проезда русских через Монголию. Ставилось ими под сомнение и право русских купцов торговать по пути следования караванов в Пекин, свободное посещение купцами рынков, лавок, домов в Урге. Ургинские амбани ложно толковали и статью относительно организации почтового сообщения по Монголии, в результате чего консульство вынуждено было пересылать корреспонденцию с оказией. Ургинские правители не хотели ознакомить с текстом договора монгольское население. Поэтому пришлось бороться буквально за каждую статью.

Справедливости ради надо отметить, что переговоры В.Карпова с ургинскими амбанями шли на монгольском языке, обсуждался текст Пекинского договора на маньчжурском языке, что некоторые слова при переводе имели двоякое значение, все это, конечно же способствовало появлению разногласий. Их проявление можно считать и попыткой ограничения пребывания русских в Монголии, которую маньчжурские правители стремились сохранить в качестве своего вассала. Оказывали давление на ургинских правителей и китайские купцы, не желавших утратить свою монополию на торговлю в Монголии. Но главная причина, на наш взгляд, заключалась в сохранении цивилизациоиных различий во внешнеполитических доктринах России и Китая. Если Россия исходила из европейских представлений о равенстве и партнерстве, то Китай по-прежнему стоял на принципах китаецентризма.

Это подтверждается и обсуждением Правил сухопутной торговли России с Китаем, которое продолжалось более года. Пекинский договор не

детализировал условий торговли русских в Китае и Монголии. Статья 14 договора предусматривала, что все конкретные вопросы могут быть решены пограничными органами власти, хорошо знавшими все сложности русско-китайской торговли. Однако китайская сторона отказалась от прежних намерений и переговоры пришлось вести в Пекине. Только в. феврале 1862 г. там были подписаны Правила сухопутной торговли России с Китаем, первая и вторая статья которых касались русской торговли в Монголии. Вторая статья правил разрешала русским купцам торговать "во всей подчиненной Китаю Монголии" (подчеркнуто - Н.Е.) и по всем аймакам (где есть китайское управление), и где его пет. Правила подписывались сроком на три года, но просуществовали семь лет. В 1869 г. были подписаны новые Правила сухопутной торговли сроком на пять лет, в которых статьи о торговле русских в Монголии не претерпели изменений. Реализация Правил на практике столкнулась с трудностями, имевшими как объективные, так и субъективные причины.

К концу 70-х годов XIX в. в отношениях между Россией и Китаем возник новый узел противоречий, связанных как с торговлей, так и с необходимостью урегулирования пограничных проблем в Средней Азии. Разрешить их должен был новый русско-китайский договор, с большими трудностями подписанный в 1881 г. в Санкт-Петербурге. Договор предусматривал создание русских консульств в Кобдо и Улясутае. Русским официально было разрешено строить дома, лавки и амбары в городах, где уже было или предполагалось создание консульств. Право русских на беспошлинную торговлю в "подвластной Китаю Монголии" было закреплено теперь уже договором. Договор сразу же был дополнен Правилами сухопутной торговли.

Санкт-Петербургский договор был подписан сроком па десять лет с дальнейшей его пролонгацией по желанию обеих сторон. Однако ни в 1891 г., ни в 1901 г. китайская сторона не изъявляла желания к его пересмотру и договор оставался единственным документом, который регулировал деятельность русских в Монголии. Вопрос о его пересмотре был впервые поднят китайской стороной только в 1911 г. Россия же, в свою очередь, каждые десять лет готовилась к пересмотру договора и ожидала его. Но первой поднимать вопрос она опять же не хотела. В связи с этим в 1891 г. было образовано Особое Совещание, которое и постановило, что, если китайская сторона не заявит в положенный срок о пересмотре договора, то Россия не будет возбуждать этот вопрос.

В 1900 г. при министерстве финансов было образовано межведомственное совещание, но оно даже не приступило к работе, так как внутриполитическое и международное положение Китая в этот момент устраняли всякую возможность переговоров с китайским правительством по этой проблеме. Межведомственное совещание начало свою работу только в 1909 г. Готовясь к возможному пересмотру договора, Совещание выработало программу вопросов, нуждающихся в обсуждении. В нем приняли участие

министры, генерал-губернаторы, консулы, кяхтинский пограничный комиссар, старшины торгующего на Кяхте купечества, чиновники особых поручений и т.д. Коль скоро материал по договору собирался с момента его подписания, то дискуссия была острой, с детальным обсуждением плюсов и минусов для России действия его статей. 15 августа 1912 г. Особое совещание при Совете министров России приняло решение о продлении действия договора до 1921 г.

Однако события в Монголии привели к тому, что 3 ноября 1912 г. в Урге было подписано русско-монгольское соглашение, по которому Россия признала автономию Внешней Монголии. Позднее это соглашение было дополнено Протоколом, значительно расширившим возможности деятельности русских во Внешней Монголии.

Таким образом, соглашениями, протоколами и декларациями начала XX в. было завершено оформление правовых основ пребывания и деятельности русских в Монголии в 1861-1921 гг. Межцивилизационные различия во внешнеполитических доктринах России и Китая создали большое количество затруднений в реализации статей русско-китайских документов, касавшихся развития русско-монгольских отношений. Преодоление всех возникающих сложностей легло не только на плечи официальных лиц и учреждений России, включая русское консульство в Урге, но и на плечи русских купцов, которые стали торговать в Монголии.

Вторая глава работы "Русское консульство в Урге и Я.П. Шишмарев (1861-1911)" посвящена анализу деятельности русского консульства. Консульская служба России, зародившаяся в XVI в., несколько отличалась от консульской практики других европейских держав, т.к. создание консульств предшествовало установлению регулярных торговых отношений России со странами пребывания консулов. При учреждении российских консульств в восточных странах на первый план, как правило, выступали соображения политического характера. Что касается Китайской империи, которая в силу своих внешнеполитических воззрений не допускала иностранцев гга свою территорию, то Россия имела здесь преимущество по сравнению с другими державами. Роль своеобразного дипломатического представительства играла Русская духовная миссия в Пекине.

Первые русские консульства в Китае были открыты в Кулг.дже и Чугучаке в 1851 г. и просуществовали чуть больше десяти лет. Их деятельность была прекращена в 1862 г. в связи с восстанием дунган в этих районах. Поэтому деятельность русского консульства в Урге, открытого по условиям Пекинского договора 1860 г. и ни на день не прекращавшего своей деятельности до 1920 г. — явление совершенно уникальное с точки зрения опыта и значения для формирования восточного направления российской внешней политики.

Создание консульства в Урге привело к перераспределению полггомочий в отношениях с Китаем: Кяхта отходила на второй план, и решение многих вопросов переходило к консульству. Инструкция первому

русскому консулу в Урге К.Н. Боборыкнну была составлена министром иностранных дел A.M. Горчаковым. К.Н. Боборыкин в ноябре 1861 г. уехал в Пекин, где прожил почти год, осенью 1862 г. он вернулся в Ургу, а весной 1863 г. покинул ее навсегда. Поэтому можно считать, что уже в 1861 г. Я.П. Шишмарев, занимавший должность секретаря и переводчика, самостоятельно руководил консульством, т.к. на время отсутствия Боборыкина был официально назначен управляющим консульством. Именно на его плечи легла вся тяжесть ответственности за организацию эффективной работы консульства. В 1865 г. он был утвержден в должности консула, а в 1882 г. стал Генеральным консулом. С течением времени Я.П. Шишмарев правильно понял и оценил поведение маньчжурских чиновников: задолго до А. Тойнби, он произнес слова о том, что подданные Китайской империи не могли представить, что может измениться порядок вещей, существовавший столетиями. Понимание особенностей Китая и его внешней политики были, вероятно, главными причинами того, что Я.П. Шишмарев умел ладить с властями Монголии. Несмотря на проверки, жалобы, доносы, он сохранял собственное достоинство и не оскорблял достоинства других, что и позволило ему оставаться на службе в Урге почти 50 лет.

Одной из основных задач, стоявших перед русским консулом в Урге, было развитие русско-монгольской торговли. Я.П. Шишмарев считал, что нет причин, препятствующих быстрому росту оборотов русской торговли в Монголии. Для преодоления конкуренции китайских купцов, он предлагал торговать прямо в улусах, особенно отдаленных, хороню изучить потребности монгольского населения. Но особенно большие надежды он возлагал на развитие торговли по Амуру, где собирался торговать с американскими купцами. Интересовали его и проблемы русско-китайской торговли. В условиях бездорожья, почти полного отсутствия связи, консул стремился навести в торговле элементарный порядок.

Взаимоотношения с местным населением - ханами и простыми монголами также находились в центре внимания Я.П. Шишмарева. Он много ездил по Монголии, переписывался с монгольскими ханами, устанавливал личные контакты с ними, используя для этого любую возможность. Следует отметить, что в отношениях между русскими и монголами он никогда безоглядно не поддерживал своих соотечественников, учил их уважительно относиться к традициям и обычаям местного населения.

? Большое внимание консульство уделяло изучению незнакомой Монголии, что также было залогом успешной его работы. Консульство организовало несколько экспедиций с целью изучения новых путей сообщения, в том числе тележных. Сам Я.П. Шишмарев составил две карты (всей Монголии и Цэцэн-ханского аймака), уточнил место обитания дархат, его усилиями на картах был исправлен исток реки Керулен, уточнен исток реки: Селенги. Он первым сообщил о существовании снежных вершин в Хангае и Монгольском Алтае. Я.П. Шишмарев писал статьи и заметки в газеты, ; публиковал свои работы в изданиях ИРГО, Сибирским отделом

? Г 36

которого он был награжден в 1865 г. серебряной медалью. Его интересовали история Монголии, ламаизм, этническая и демографическая проблемы, система управления Халха-Монголией, ее административное устройство, будни и праздники монголов. Консул оказывал помощь всем, кто занимался ее изучением и Центральной Азии в целом. Он подружился с Н.М. Пржевальским и П.К. Козловым. Его помощью пользовались Г.Н. Потанин и A.M. Позднеев, В.А. Обручев и Д. А. Клсменц. Изучением Монголии занимались и сотрудники ургинского консульства. Переводчик А.Д. Кармазов составил карту-схему торгового пути Кяхта-Урга-Калган, карту-схему с точным обозначением всех станций от русской границы до Улясутая. Секретарь консульства И.В. Падерин описал могилы около Улясутая, нашел развалины древней столицы уйгуров. Сотрудник консульства В.О. Липинский занимался изучением русской торговли в Урге.

Непосредственное участие Я.П. Шишмарсв принял в строительстве здания русского консульства, почтовой конторы, кирпичной кладовой, казармы для казаков, укреплений вокруг консульства. Благополучие консульства, как островка не только русской, но и европейской культуры в Монголии, консул поддерживал все годы. При консульстве была построена церковь, открыта школа для подготовки переводчиков, просуществовавшая более 50 лет. Консул занимался обучением русских и монгольских детей, заботился об охране здоровья сотрудников консульства и оказании элементарной медицинской помощи населению Урги.

Таким образом, деятельность русского консульства в Урге носила более широкий характер, чем предусматривалось в момент его создания. Большую роль в его успешной работе сыграл Я.П. Шишмарев.

Третья глава "Торгово-экономическая деятельность русских в Монголии (1861-1910)" состоит из двух параграфов. В первом параграфе анализируется торговая деятельность русских в Монголии в 60-80-е годы XIX в. Первые шаги русских купцов по реализации статен Пекинского договора относительно торговли в Китае и Монголии натолкнулись на серьезные препятствия, однако уже в 1861 г. в Монголию пришло 88 русских караванов. В 1869 г. их число достигло 120. Статьями договора воспользовались русские купцы всех трех гильдий из Кяхты, Троицкосавска, Верхнеудинска, Читы, Иркутска, Бийска, Минусинска, Барнаула, Ирбита, Тюмени, Усть-Каменогорска, Павлодара, Семипалатинска, Москвы. Из этих же мест для торговли в Монголию направились мещане. Торговали в Монголии крестьяне, забайкальское казачество. Среди русских торговцев в Монголии были татары, калмыки, киргизы, буряты и т.д. Сложным и тяжелым делом торговли в Монголии занимались и женщины. В 1864 г. в Монголии побывало около 4 ООО человек. Однако многие из них больше сюда никогда не возвращались. Но появлялись новые охотники для торговли в неведомой земле, поэтому процесс становления русской торговли нужно рассматривать в динамике.

С вступлением в силу Правил сухопутной торговли стала быстро развиваться приграничная торговля. Торговые операции совершались по всей границе без всяких ограничений, в том числе и без предъявления торговых билетов. Причем как русские шли в Монголию, так и монголы шли в Россию. Недовольные подобным развитием событий, ургинские правители стали препятствовать использованию природных богатств сопредельной территории русскими жителями приграничной полосы.

Кяхтинское направление становится главным в развитии русско-монгольской торговли. Причем население ближайших к Кяхте монгольских улусов предпочитало приходить в Кяхту и Троицкосавск с целью продажи здесь своих товаров (скот, лошади, овцы, сало, масло и т.д.) и покупки здесь русских товаров, в большом количестве завозившихся сюда для торговли с Китаем.

В Ургу шли, в основном, кяхтинские купцы. Они встретились здесь с противодействием маньчжурских властей и противоборством китайских купцов, стремившихся к сохранению монополии на торговлю в Монголии. Кроме того, привыкшие к миллионным оборотам в русско-китайской торговле, кяхтинские купцы и в Монголии искали такого же крупного дела. И они его нашли, перехватив у китайских купцов транспортировку чая, закупленного в Китае для России. Первый Торговый дом по перевозке чая в Урге был открыт в 1865 г. Затем появляются и другие фирмы. Монополистом по транспортировке чая через Монголию стала фирма "Торговый дом Коковин и Басов". Кроме того, фирма занималась скупкой монгольского сырья, и, прежде всего, верблюжьей и овечьей шерсти, а также козьего пуха. Первые партии сырья были отправлены через Тяньцзинь и Шанхай в Лондон и Ливерпуль и проданы с большой выгодой. Однако конкурирующие фирмы быстро последовали их примеру и подорвали успешно начатое дело.

Кяхтинское направление заканчивалось Калганом, где русским разрешалось торговать только в розницу. Крупные китайские фирмы занимались здесь не только торговлей, но и различными финансовыми операциями. Калган был не просто торговым центром. По сути дела, это был город-мастерская, который производил практически все необходимые монгольскому народу товары, кроме тканей и чая.

На восток от Кяхты активно включилось в торговлю с Монголией Забайкальская область, Приононский и Приаргунский края. Из города Нерчинска Забайкальской области пошли караваны в Хайлар, Юго-Восточную Монголию. Начиная с 1864 г. первые караваны пошли в хошуны Восточной Монголии, города Калган и Долоннор в Южной Монголии. Торговля в этом направлении также столкнулась с серьезными затруднениями: маньчжурские власти задерживали и возвращали караваны, т.к. считали, что па эти регионы Монголии действие Пекинского договора не распространяется. Пришлось отправлять караваны в сопровождении казачьего конвоя. Благодаря настойчивости казачества, уже в 1864 г. хорунжий Апрелков добрался до Долоннора. В 1868 г. из Нерчинского края в

Монголию ушло уже 30 караванов. Жители Приононского и Приаргунсккого краев отправляли свои караваны в пограничные пункты, хошуны Барги, В Калган, Долоннор и Ургу. Из этих районов в Монголию шли, в основном, товары местного производства (27 наименований). Реэкспортом шел чай. В хошунах Восточной Монголии торговля шла, что называется "с колее". Торговцы разъезжали по хошупам, останавливаясь у монгольских юрт на короткое время, и отправлялись дальше в поисках новых покупателей. Строить дома, лавки, склады здесь они не имели права даже после 1881.г. В 1870 г. был открыт новый торговый путь из Нерчинска по Восточной Монголии в Тяньцзинь.

Крупным торговым центром Южной Монголии был город Долоннор. Русские торговцы останавливались, как правило, за городом, жили в палатках, стараясь как можно быстрее продать товары и вернуться домой. Китайские купцы господствовали и на этом рынке. Здесь насчитывалось до 500 китайских торговых домов и большое количество фабричных и ремесленных заведений. Долоннор также выполнял функции города-мастерской, где изготовлялось для монголов огромное количество товаров первой необходимости: одежда, обувь, деревянная посуда и т.д.

На запад от Кяхты с 1863 г. начинает развиваться торговля Иркутской губернии с Прикосогольем. Несмотря на непосредственную близость к границе, русские торговцы пришли в этот район на два года позднее, чем в Ургу. Это связано, как раз, с тем, что ургинские правители не ознакомили все население Монголии с условиями Пекинского договора. Поэтому потребовались определенные усилия, прежде чем население края убедилось в законном характере торговли русских гга Косоголе. Но здесь русские преуспели в другом. Еще до подписания Санкт-Петербургского договора они стали здесь оседать. Коль скоро строить дома они не имели права, стали ставить монгольские юрты, обнося их забором, образуя двор. Юрты утепляли, ставили печи. Это стало возможным благодаря установлению добрых отношений с местными ламами. По хошунам здесь не разъезжали: монголы приходили сюда сами, и за товарами, и в ламский курень.

На территори Северо-Западной Монголии безусловное большинство составляло бийское купечество, отличительными чертами которого были: способность быстро приспособиться к условиям жизни в Монголии, хорошее знание монгольского языка, обычаев страны пребывания, предприимчивость, настойчивость, уверенггость в своих силах, радушие и гостеприимство. Кроме того, в торговле принимали участие крестьяне, мещане. Енисейская губерния специализировалась, в основном, на поставках металлов и изделий из них. Русский металл покупали в большом количестве и китайские купцы, направляя их затем в города-мастерские. Вывозилось и большое количество тканей, причем ассортимент их был шире кяхтинского. Реэкспортом шел чай. Не распроданные товары торговцы стали отправлять в города Западного Китая. Сначала делали это на свой страх и риск, а после договора 1881 г. — официально. В приграничных райоггах Северо-Западной Монголии русские

39

не встречали конкуренции со стороны китайских купцов: доставка китайских товаров в столь отдаленные от внутренних районов Китая места, значительно повышала цепы на них, поэтому китайские купцы предпочитали торговать в городах Кобдо и Улясутае, где они имели свои торговые городки. Здесь меньше ощущалось влияние ургинских правителей. Но здесь встретились затруднения другого порядка: местное население встретило русских крайне недружелюбно.

В Кобдо и Улясутае исторически преобладала китайская торговля, поэтому русские торговцы использовали города для складирования товаров, а торговали по хошунам. В Урянхайском крае русские торговцы разбивали на лето временные лагеря. В этом регионе Монголии русские стали строить дома с хозяйственными постройками еще до 1881 г. Первый опыт произвел И.Д. Бяков, сумевший договориться с местными властями. С течением времени такие постройки стали появляться на территории всей Западной Монголии и их стали называть заимками.

Западно-сибирские купцы пытались торговать и в Южной Монголии, крупным торговым центром которой был город Куку-хото, где, начиная с 1878 г. они стали торговать рогами марала. Здесь же продавали верблюдов, лошадей, овец, пригоняемых из киргизских степей. Со временем сюда проложили дорогу и кяхтинские купцы. Торговля носила меновой характер. Самым простым эквивалентом была овца. Тайно торговали на деньги. Договор 1881 г. официально разрешил частично торговать на деньги.

Таким образом, в 60-80-е годы XIX в. русская торговля, несмотря на целый ряд трудностей объективного и субъективного порядка, распространилась на всю территорию Монголии и имела тенденцию к росту.

Во втором параграфе анализируется экономическая деятельность русских в Монголии в 90-е годы XIX в. — первое десятилетие XX в., претерпевшая серьезные изменения. Одним из основных направлений экономической деятельности русских на изучаемом временном отрезке оставалась торговля, в которой наблюдается преобладание монгольского экспорта над импортом. Торговля практически не развивалась, оставаясь в 1891-1900 годах на уровне 14-15 млн.руб., а с 1901 по 1910 — сократившись до 10 млн. руб. в среднем за год. Произошли изменения в структуре монгольского экспорта: скот уступил место вывозу сырья, прежде всего, шерсти, что повлекло за собой создание первых предприятий по обработке шерсти, ибо чистая шерсть весила значительно меньше. Эти предприятия называют шерстомойками (шерстомойнями). В начале XX в.наряду с примитивными предприятиями стали появляться крупные, с применением машин.

Русские Торговые дома в Урге, в связи с сокращением сухопутной торговли чаем, стали создавать магазины, торговать в хошунах. Кроме того, торговцы создают первые предприятия по переработке животноводческого сырья: небольшие и примитивные заводы по производству мыла, свечей; кишечно-очистительные фабрики, продукция которых шла в Германию.

40

Некоторые купцы, не сумев закрепиться на ургииском рынке, переквалифицировались в разного рода ремесленников. Русская колония в Урге заметно выросла и стала более устойчивой. К 1910 г. здесь проживало до 600 человек, включая три сотни казаков, находившихся в городе для охраны консульства со времен восстания ихэтуаней. Своего квартала колония не имела, русские по-прежнему предпочитали арендовать жилье у китайцев и монголов. Одной из причин этого явления был временный характер их пребывания в Урге. Однако даже в этих условиях наши соотечественники старались сохранить черты русского образа жизни.

На территории Западной Монголии из пионеров русской торговли остались единицы. Очень многие разорились, умерли, бросили торговать. Социальный состав торговцев остался прежним. Хошунная торговля была основным видом. Число заимок превысило 200, причем некоторые имели по несколько заимок, однако проживание и здесь носило временный характер. На зиму русские торговцы возвращались в Россию, оставляя хозяйство под присмотром приказчиков, а чаще всего - монголов.

Русские по-прежиему торговали и в некоторых районах Южной Монголии, в том числе и в Калгане. В 1902 г. "Торговый дом Собепников и братья Молчановы" из Кяхты отправил первый караван в Ллашань. А в 1904 г. там была создана лавка, существовавшая несколько лет.

В Барге, к югу от монастыря Ганьчжур, ежегодно проводилась ярмарка, участие в которой принимали жители Забайкалья, Амурской области, а позднее - из полосы отчуждения КВЖД. Русскими здесь были открыты залежи каменного угля, золота. Попытки создания поселений по-прежнему пресекались, а созданные - разрушались, поля вытаптывались, а жители выдворялись в пределы России.

На изучаемом временном отрезке русские широко использовали природные богатства Монголии: угодья - под сенокосы и пастбища; реки и озера - для рыбной ловли; леса — для охоты, заготовки дров и строительных материалов; недра — для добычи соли, угля, золота и т.д. Аренда земель для сельскохозяйственного назначения на территории Монголии развития не получила. В Халха-Монголии известен лишь один случай создания русской деревни кяхтинским купцом И.И. Корпаковым. Переселенческая колонизация отмечается только в Урянхайском крае, где она имела исторические корни.

Расширение экономической деятельности вызвало к жизни попытки создания кредитно-финансовых учреждений непосредственно на территории Монголии: были созданы отделения Русско-Китайского банка.

Произошли существенные изменения во взаимоотношения между монголами и русскими: они стали носить доверительный характер. Удалось преодолеть, в основном, противодействие маньчжурских властей. Разошлись и с китайскими купцами, которые стали торговать в Сибири.

Подводя итог сказанному, следует отметить, что в 60-80-с годы XIX в. в деятельности русских в Монголии преобладала торговля. Но в 90-х годах

41

. > : XIX в. — первом десятилетии XX в, развивается достаточно широкая экономическая деятельность.

Четвертая глава "Русские во Внешней Монголии (1911-1921)" посвящена анализу экономической деятельности как русского государства, так и его подданных в Монголии. Под влиянием Синьхайской революции в Китае 1 декабря 1911 г. была провозглашена независимость Внешней Монголии. Политика России по отношению к Внешней Монголии заметно активизируется. В стране увеличивается число русских консульств (Кобдо, Шарасумэ, кяхтинский Маймайчэн), появляются консульские агенты (Хатхыл, Ульзунский караул). Правительством России утверждается должность агента министерства торговли и промышленности. Генеральный консул в Монголии становится еще и дипломатическим агентом. При правительстве Автономной Монголии появляются русские военные, финансовые советники, переводчики и т.д. Серьезные изменения претерпело русское консульство в Урге. Значительно увеличился его штат. Ушел в отставку Я.П. Шишмарев. С ним закончилась целая эпоха в истории русско-монгольских отношений.

Финансовый советник С.А. Козин организовал 5 экспедиций по комплексному изучению Монголии и исследованию ее природных ресурсов. Результаты экспедиций могли помочь налаживанию хозяйства и организации бюджета страны. При его непосредственном участии были созданы телефонная сеть в Урге, телеграфная линия, налажена работа электростанции, началась разработка угольных залежей, основана санитарная служба Урги. Русские займы и помощь финансового советника способствовали преодолению крайне трудного финансового и экономического положения страны после получения независимости.

На основании протокола 1912 г. активизируется деятельность подданных России на территории Внешней Монголии. Начинается "золотая горячка". Появляются новые предприятия по переработке монгольского сырья — кожевенные заводы: В годы Первой мировой войны продукция кишечно-очистительных фабрик потеряла германский рынок сбыта, тогда русские приступили к созданию в Монголии собственного колбасного производства. Стали появляться лесопильные предприятия, водочные заводы, пекарни, завод искусственных минеральных вод. Рождается большое количество проектов по комплексному освоению ресурсов Монголии, среди НИХ' - "Сибирско-монгольское торгово-промышленное акционерное общество", "Восточно-русское Торгово-промышленное Товарищество" и т.д. Однако начавшаяся война не позволила их реализовать.

Расстроенное финансовое хозяйство, отсутствие национальной денежной системы, как и денежной единицы, попытки расширения русско-монгольской торговли, которая теперь осуществлялась в основном на наличные деньги, настоятельно требовали создания банка в Монголии. В 1914 г. Правление Сибирского торгового банка, одного из крупнейших частных банков России, основывает Монгольский национальный банк. 47

Однако деятельность его была неудачной. Главной причиной чего можно считать изменение статуса Монголии по кяхтинскому соглашению 1915 г., что позволило китайцам не только быстро восстановить свои позиции в Монголии в области кредитных учреждений, но и приступить к созданию новых.

В годы Первой мировой войны в Монголии действовала Монгольская экспедиция с целью закупки продовольствия. В Монголию проложила путь русская кооперация.

Качественно новый уровень отношений между Россией и Монголией приводит к увеличению численности русского населения в этой стране. Самая крупная колония русских сложилась в Урге, где оформляется русский квартал. В 1913 г. в городе проживало 1300 - 1500 человек русских. Начавшаяся война привела к заметному сокращению колонии, а, начиная с 1918 г. она вновь начала расти и вполне могла достичь 3000 человек к 1919 г. Устойчивые русские колонии, правда, малочисленные, сложились в Улясутае (70-80 человек), Кобдо (40-50 человек). Жить старались по-русски: строили бани, справляли церковные обряды и праздники, организовывали свой досуг, в то же время много пили, играли в карты и т.д.

За отсутствием в Монголии большого количества городов, русские старались поселиться рядом с крупными монгольскими монастырями. Русские колонии сложились вблизи монастырей Цзаинь-Шаби, Ван-Курень, в Тарятах, где находился богатый монастырь, курэ Шумалтай, Мурэн, Уланком. Население этих колоний находилось в стадии ожидания выделения монгольским правительством земли колонистам, где они могли бы создать компактные поселения. Однако монгольские власти не торопились выполнять все пункты Протокола 1912 г.

Хошупные торговцы из России селились по берегам рек, озер, что вполне объяснимо и понятно. Они сумели распределить между собой территоршо близлежащих хошунов, отделившись друг от друга расстоянием в 40-50 верст и создав как бы свои маленькие "сферы влияния". Все они имели основательные и сравнительно удобные жилые помещения, различной принадлежности постройки, разводили скот, заводили огороды. Заимки некоторых русских купцов (В.И. Юрганов, M.J1. Горбонос) со временем так выросли, что вполне могли называться поместьями.

Общее число русских во Внешней Монголии в 1913 г, не превышало 5 тысяч человек. Русские, жившие в Монголии десятилетиями, знали монгольский язык, хорошо изучили нравы и обычаи этой страны. По одежде лам могли определить религиозное направление. С монголами их связывали добрые отношения, хотя стали проявляться и негативные моменты.

После Октябрьской революции 1917 г. число русских во Внешней Монголии стало быстро возрастать, причем и за счет "красных", и за счет "белых", в зависимости от развития событий в России вообще, и в Сибири, в частности. Этими обстоятельствами воспользовался и Китай, вернув свою власть на территории Внешней Монголии. Волею судьбы окончательное

43

изгнание китайцев с территории Внешней Монголии в 1921 г., разгром русских колоний связаны с именем барона Унгерна.

Таким образом, в 1911-1921 гг. деятельность русских находилась в прямой зависимости как от развития событий в мире, так и от развития событий в России, Китае и Внешней Монголии.

Пятая глава "Русские о Монголии и монголах" посвящена изучению Монголии русскими. Монголию изучали не только великие русские путешественники. Этим занимались практически все русские, жившие в этой стране постоянно, или проезжающие по ее территории по делам: купцы и их приказчики, поселенцы, их жены и дети, консулы и их секретари, местные сибирские путешественники, военные, чиновники и священники. Изучение Монголии проводилось в области географии, геологии, ботаники, зоологии, археологии, этнографии. Кроме того, страна исследовалась с точки зрения политической и военной. Однако изучение Монголии имело большое значение и для расширения экономической деятельности русских на ее территории.

Во второй половине XIX в. монголам были знакомы разные виды хозяйственной деятельности: земледелие, охота, ремесла, добыча соли, свинца. Но основу монгольского хозяйства составляло кочевое скотоводство, являвшееся единственным источником благосостояния населения. Русские обратили внимание на взаимосвязь природной среды и скотоводства. Наши соотечественники постоянно отмечали, что сама природа предполагала развитие здесь кочевого скотоводства. Система монгольского скотоводческого хозяйства была направлена на то, чтобы с наименьшими затратами труда на заготовку сухого корма содержать возможно большее количество скота. Попытки русских приучить монголов к заготовкам сена на зиму успеха не имели. Монголы прекрасно знали свою родную среду обитания и умели пользоваться пастбищами, деля их на летние и зимние, могли найти выход из самого затруднительного положения.

Тесная связь монголов с природой приводила к тому, что в течение года их жизнь четко делилась на две половины: летнюю и зимнюю. Перед откочевкой на зимние пастбища, монголы запасались всем необходимым: одеждой, кирпичным чаем и т.д. Поэтому сентябрь-октябрь были заполнены ярмарками, купцы, как русские, так и китайские, старались продать как можно больше товара, отдавая его частенько в долг, под скот и сырье будущего года. Зимой жизнь в Монголии замирала. Бесперебойно функционировал только торговый путь Кяхта-Урга-Калган. Весной Монголия оживала. Монголы кочевали на летние пастбища. По всем направлениям непрерывным потоком шли караваны. Купцы везли свои товары. Во многих местах проходили весенние ярмарки, поиздержавшиеся за зиму монголы опять в большом количестве раскупали товары. На лето хошунные торговцы разбредались по территории Монголии, останавливаясь, в основном, у водных источников. Сложившийся образ жизни монголов и

был основной причиной того, что русская торговля в Монголии носила сезонный характер.

Количество скота, которое способна была прокормить природа Монголии, находилось в тебсной связи с количеством населения страны: его было столько, сколько мог прокормить и обеспечить всем необходимым скот. Учитывая все вышесказанное, можно сделать вывод о том, что монголы жили в условиях хрупкого равновесия с природой. Любое нарушение этого равновесия, даже естественное, в виде неблагоприятных природных условий, моментально сказывалось на общем благополучии страны, а, следовательно, и на оборотах русской торговли. Во второй половине XIX в. стали проявляться и субъективные факторы, ухудшавшие положение монгольского населения. Маньчжуры, видевшие ранее в монголах своих союзников, пытались создать на территории Монголии самообеспечивающееся общество. Теперь же, в условиях всеобъемлющего кризиса, они стали широко использовать людские и материальные ресурсы Монголии в своих интересах. Возросли расходы на содержание маньчжурских чиновников. С этой точки зрения отношение русских к монголам было предпочтительнее: их деятельность на территории Монголии не приводила к нарушению того хрупкого равновесия, о чем говорилось выше. Убедившись, с течением времени, что значительный выгон скота приводит к нарушению его воспроизводства, они перешли, в основном, на закупку сырья, и, прежде всего, шерсти. Русские не проводили насильственной колонизации монгольских земель, как это делали в конце XIX в. маньчжуры.

В тяжелые с точки зрения погодных условий годы, когда наблюдался массовый падеж скота, монгольские князья оказывали помощь своим подданным, раздавая, иногда, все свои табуны лошадей, верблюдов и баранов. Этот обычай сложился в незапамятные времена. Со временем и маньчжурское правительство осознало необходимость оказания помощи монгольским хошунам, оказавшимся в бедственном положении. С этой целью из государственной казны отпускались иногда довольно значительные суммы. Тяжелое положение населения Монголии в конце XIX - начало XX вв. не осталось незамеченным нашими соотечественниками. Многие из них высказывали весьма пессимистичные взгляды на перспективы развития этой страны. Оптимистично оценивали будущее Монголов только купцы Бутины.

Численность населения Монголии, развитие ее хозяйства и многие другие аспекты жизни монголов рассматривались русскими в тесной связи не только с природой, но и с религией. Признавая учение Будды высоконравственным, они, однако, в целом отрицательно относились к его северной ветви — ламаизму и его влиянию на жизнь монгольского населения.

Русские путешественники, люди хорошо образованные, видели задачу развитого Запада вообще, и России, в частности, в оказании прогрессивного влияния на Монголию. Вопросы межцивилизационных контактов, взаимовлияния народов Востока и Запада в целом, России и Китайской империи, в частности, поднимались нашими соотечественниками задолго до

45

модного обсуждения этой проблемы на рубеже 80-90-х годов XX в. Эта проблема затрагивалась в работах П.А. Ровинского, Г.Н. Потанина, Я.П. Дубровы, И.А. Подгорбунского, Н.М. Пржевальского.

Таким образом, изучите хозяйства, образа жизни, питания, одежды монголов носило не только научный характер, но и прагматичный: оно способствовало определению структуры русского экспорта и импорта, характера торговли, ее форм и методов.

В заключении подводятся итоги исследования и делаются основные выводы.

Историю русско-монгольских отношений в XVII — начале XX вв. можно рассматривать с двух позиций: с правовой и политической. С правовой точки зрения они делятся на преддоговорный и договорный периоды. С политической точки зрения их можно разделить на три этапа: XVII в. (а для Западной Монголии - середина XVIII в.) — развитие отношений с независимыми монгольскими ханствами; XVIII - начало XX вв. — в составе Цинской империи; с 1911 г. по 1921 г, — с Автономной Внешней Монголией. После вхождения Монголии в состав маньчжурского Китая, русско-монгольские отношения напрямую зависели от развития русско-китайских отношений, что наложило отпечаток на уровень их развития. Различные внешнеполитические доктрины России и Китая создали большое количество препятствий для деятельности русских в Монголии.

Переломным моментом стала середина XIX в., когда между Россией и Китаем была подписана целая серия документов, заложивших правовую основу для расширения деятельности русских на всем обширном историко-культурном пространстве от Великой китайской стены на юге, до границы с Россией на севере и от маньчжурского ведомства на востоке до границ с Синьцзянем. Русско-китайский договор 1881 г. закрепил достижения русской торговли и дипломатии и оставался действующим правовым документом до 1911 г. Русско-монгольскими документами 1912 г. было завершено оформление правовых основ деятельности русских во Внешней Монголии.

Большую роль в расширении деятельности русских в Монголии, в решении сложных проблем взаимоотношений с маньчжурскими властями и китайскими купцами в Монголии сыграло Ургинское консульство, созданное, прежде всего, из политических соображений: согласие Китая на его открытие было значительной уступкой его дипломатии. Но основной задачей консульства стала защита интересов русской торговли в Монголии. Волею судьбы, на протяжении 50 лет консульство возглавлял Я.П, Шишмарев. Простой казак из Троицкосавска, он был прирожденным дипломатом, свободно владел монгольским, маньчжурским и китайским языками, обладал незаурядными аналитическими способностями, что позволило ему предугадать и роль Халхи в борьбе монголов за независимость, и роль хутухты в жизни Монголии начала XX в.

Экономическая деятельность русских в Монголии изучаемого периода очень четко делится на два этапа:

Первый этап - 1861- 1910 гг., когда русские действовали на территории всей Монголии. Второй этап приходится на 1911-1921 гг., когда деятельность русских была ограничена территорией Внешней Монголии. Первый этап, в свою очередь, по характеру деятельности русских делится также на два временных отрезка: а) 60-80-е гг. XIX в.; б) 90-е гг. XIX в. - первое десятилетие XX в.

а) Возможности монгольского рынка в России не были известны, поэтому первые годы русские торговцы (купцы, мещане, крестьяне, казачество) везли туда практически все, что можно было приобрести на ярмарках в России. Вывоз русских товаров в Монголию превышал ввоз монгольских товаров (прежде всего скот) в Россию. За 20 лет они проникли, открыв новые торговые пути, во все регионы Монголии, развивая приграничную, хошунную торговлю, занимаясь транзитом и реэкспортом русских и китайских товаров. Договор 1881 г. между Россией и Китаем официально закрепил достижения русских торговцев и создал правовую базу для их дальнейшей деятельности. В 80-е годы XIX в, объемы ввоза и вывоза начинают постепенно сближаться, меняется и структура товарообмена. Из России вывозят, прежде всего, ткани, металлы и изделия из них, а из Монголии увеличивается вывоз сырья. В эти годы проявились и основные препятствия русской торговли в Монголии: узость монгольского рынка, отсутствие товарно-денежных отношений, неразвитая инфраструктура, конкуренция китайских купцов.

б) В 90-е годы XIX в. русские торговцы, убедившись в ограниченных возможностях экстенсивного кочевого скотоводства Монголии, перешли к вывозу сырья, прежде всего, шерсти, что не сказывалось на сокращении поголовья скота, и, соответственно, не создавало проблем его воспроизводства. В начале XX века с целью кредитования русской торговли в Монголии была предпринята попытка перенесения на ее территорию отделений Русско-Китайского банка, закончившаяся безрезультатно. Торговля на этом временном отрезке по-прежнему оставалась сезонной. Это было связано с сезонным характером образа жизни монголов: в зимнее время жизнь здесь замирала. Поэтому считать сезонный характер русской торговли в Монголии отсутствием предприимчивости у русских торговцев было бы несправедливо. Свою предприимчивость они доказали расширением деятельности, приступив к созданию первых примитивных предприятий -шерстомоек, добычей полезных ископаемых, переработкой монгольского сырья на месте, созданием маральников и т.д. Возрастающий интерес русского государства к Монголии подтверждается созданием достаточно крупного предприятия по добыче золота — "Монголора". Приграничное население использовало монгольские угодья для пастбищ, заготовки сена, дров, охоты, рыболовства. Попытки создания русских поселений в Барге жестко пресекались маньчжурскими властями. В Халха-Монголии известны два-три случая аренды русскими земель с целью их освоения. В Урянхайском крае наблюдался процесс переселенческой колонизации, имевший под собой

47

исторические корни. В отношениях между русскими и населением Монголии присутствовали все краски человеческого общения: обман и хитрость, враждебность и злобность, доброжелательность и радушие, сострадание и взаимовыручка и т.д. Но преобладали доверительность и дружелюбие. В эти годы удалось "разойтись" и с китайскими купцами, которые стали широко торговать в 50-верстной полосе на территории России, используя статьи Правил сухопутной торговли. Однако в некоторых вопросах, например, деятельности китайских кредитных учреждений в Монголии, превосходство китайских купцов сохранялось.

Проникновение русских в Монголию, их жизнь и деятельность на ее территории в 1861-1910 годах можно назвать диффузией (распространение, растекание), но можно считать и экспансией, если вернуть этому термину первоначальное значение, сняв идеологическую окраску. В конце XIX -начале XX века расширение предпринимательской деятельности русских привнесло в жизнь Монголии черты протокапитализма. Следует подчеркнуть, что расширение деятельности русских в Монголии не повлекло за собой тяжелых экономических и экологических последствий. Она не нарушила хрупкого равновесия между природой и обществом, которое имело место в Монголии. Более того, русское предпринимательство увеличивало занятость населения, повышало доходы. Охраняя свою экономическую нишу, русские лечили, учили монголов, создавали и развивали ветеринарное обслуживание.

На втором этапе — 1911-1921 годы — деятельность русских во Внешней Монголии была сколь разнообразна, столь и противоречива, т.к. политическая ситуация в Монголии менялась четыре раза. Бурные времена переживали Россия и Китай. После 1911 г. усиливается вмешательство русского государства в дела Внешней Монголии. С другой стороны, активизируется торгово-экономическая деятельность частных лиц. В городах Внешней Монголии, вблизи монастырей формируются достаточно устойчивые колонии русских, живших ожиданием выделения монгольским правительством земель, предусмотренного Протоколом 1912 г. В местах постоянного проживания окончательно оформляется русский образ жизни, решаются вопросы школьного образования, религиозные дела, проблемы досуга и т.д. Однако начавшаяся в 1914 году Первая мировая война, а затем и революция 1917 года в России, не позволили осуществить многое из задуманных программ и привели к восстановлению в 1919 году власти Китая в Монголии.

. Деятельности русских в Монголии всегда был присущ некоторый авантюризм. Но в конце XIX - начале XX века на ее территории появляются люди, пытающиеся воспользоваться тяжелым положением населения. К ним относятся кяхтинский купец И.И. Корнаков, врач и динломат П.А. Бадмаев, барон Р.Ф. Унгерн фон Штернберг. Они были абсолютно разными по происхождению, образованию, роду деятельности и т.д. Объединяет их одно

обстоятельство: они использовали расположение монголов к русским, их стремление к независимости в своих интересах.

Вторая половина XIX — начало XX вв. ознаменовались усиленным изучением русскими Монголии. Наши соотечественники, в большинстве своем, были открыты к восприятию иного общества, с уважением и пониманием относились к людям другой цивилизации. Они знали и понимали Монголию лучше, чем это делали мы в эпоху совместного построения социализма. Поэтому, даже сейчас, когда монголоведение развилось в особую отрасль востоковедения, когда мы имеем громадную историографию по Монголии и накоплен не менее громадный запас знаний о людях, ее населяющих или населявших в прошлом, сведения, накопленные нашими соотечественниками, сохраняют свою значимость.

III. Апробация работы и публикации по теме исследования

Апробация основных положений и выводов работы осуществлялась на международных, всероссийских и региональных конференциях в Москве, Махачкале, Челябинске, Иркутске. В целом диссертация обсуждалась и была рекомендована к защите на заседании кафедры всемирной истории ИГПУ.

Общий объем публикаций по теме составил около 50 п.л. Научные разработки использовались автором при чтении дисциплин специализации по кафедре мировой истории и международных отношений.

Основные положения исследования отражены в следующих опубликованных работах:

Монографии, учебные пособия и публикации документов

1. Русский консул в Монголии: Отчет Я.Н. Шишмарева о 25-летней деятельности Ургинского консульства / Сост., вступит, статья, примеч., библиогр. Н.Е. Единарховой. Иркутск: Изд-во Оггаск, 2001. - 120 е., ил. (7,4 пл.)

2. Единархова Н.Е. Русские в Монголии: основные этапы и формы экономической деятельности (1861-1921 гт.): Монография. Иркутск: Изд-во Оттиск, 2003. - 250 с. (16,5 п.л.)

3. Единархова Н.Е. Русские купцы и авантюристы в Монголии (вторая половина XIX - начало XX в.): Учебное пособие. Иркутск: ОКИС ЦНИ^Л^С

Статьи и тезисы докладов /-г/с ■

4. Лисичникова Н.Е. Маймайчэн в середине XIX в, П Общество и государство в Китае: Материалы VI научной конференции. М.: Изд-во Наука, 1975. - Т. 1,-С. 171-182. (0,3 пл.)

5. Единархова Н.Е. О влиянии кяхтинской торговли на экономическое развитие Китая в 40-60-е годы XIX в. // Общество и государство в Китае: Материалы VIII научной конференции. М.: Изд-по Наука, 1977. - Т. - С.64-76. (0,75 п.л.)

6. Единархова Н.Е. Англо-русское соперничество в Китае в 40-60-е годы XIX в. // Общество и государство в Китае: Материалы IX научной конференции. М.: Изд-во Наука, 1978. - Т.2. - С.73-85. (0,5 п.л.)

7. Единархова Н.Е. Деятельность русского торгового капитала в Монголии в 60-е годы XIX в. // Конференция аспирантов и молодых сотрудников института востоковедения АН СССР: Тезисы. М.: Изд-во Наука, 1978. - Т.2. - 4.1. - С.91-93. (0,2 п.л.)

8. Единархова Н.Е. Кяхтинская торговля в 40-60-е годы XIX в. и её влияние на экономическое развитие России, Монголии и Китая. Автореферат дисс. канд. ист. наук. Иркутск: Печатно-множительный цех ИГУ, 1979. — 17 С. (1 п.л.)

9. Единархова Н.Е. К вопросу о ценах в торговле России с Китаем через Кяхту // Проблемы востоковедения в трудах ученых Восточной Сибири: Тезисы. Иркутск: Печатно-множительный цех ИГУ, 1980. — С.38-40. (0,2 пл.)

10. Единархова Н.Е. Вопросы русско-китайской торговли и режима купцов в Пекинском договоре 1860 г. между Россией и Китаем // Проблемы социально-экономического и политического развития стран Востока: Тезисы докладов к региональной конференции. Иркутск: Печатно-множительный цех ИГУ, 1981.-С.11-13. (0,2 п.л.)

11. Единархова Н.Е.Торгово-экономические связи России с Китаем (70-е годы XIX в.) // экономические и политические связи народов России и стран Востока во второй половине XIX — начале XX вв. Иркутск: Ирк. обл. тип. №1,1981. - С.36-48. (0,75 п.л.)

12. Единархова Н.Е.Участие Российско-Американской компании в торговле России с Китаем через Кяхту // Страны Востока. Проблемы социально-экономического и политического развития: Тезисы докладов к региональной конференции. Иркутск: Подразделение оперативной полиграфии ИГУ, 1982. - С.6-7. (0,1 п.л.)

13. Единархова Н.Е. Кяхта и кяхтинская торговля (40-60-е годы XIX в.) // Взаимоотношения России со странами Востока в середине XIX - начале XX вв. Иркутск: Ирк. обл. тип. №1, 1982. - С.12-25. (0,8 п_гг.)

14. Единархова Н.Е. Расширение деятельности китайского и русского капитала в Монголии во второй половине XIX в. // Народы Востока. Основные тенденции и противоречия социально-экономического и политического развития: Тезисы докладов к региональной конференции. Иркутск: Бабушкинская тип. Гос. ком. Бур. АССР, 1986. - С.20-22. (0,14 пл.)

15. Единархова Н.Е. Сибирская печать о торговле России с Монголией и Китаем в 60-70-х годах XIX в. // Взаимоотношения России с афроазиатскими странами в XIX — начале XX вв. Иркутск: Ирк. обл. тип. №1, 1987. - С.121-123. (0, 75 п.л.)

16. Единархова Н.Е. Условия деятельности китайского капитала в Монголии во второй половине XIX — начале XX вв. // Страны и народы Востока: Тезисы докладов к региональной конференции. Иркутск: Бабушкинская тип. Гос. ком. Бур. АССР, 1988. — С.62-63. (0,1 п.л.)

17. Единархова Н.Е.. О расширении пограничной и морской торговли России с Китаем во второй половине XIX в. // Страны и народы Востока:

Тезисы докладов к региональной конференции. Иркутск: Подразделение оперативной полиграфии ИГУ, 1990. - С.42-44. (0,1. п.л.)

18. Единархова Н.Е. Русско-китайская торговля в Кяхте и ее влияние на экономическое развитие России И История и общество в панораме веков: Тезисы докладов. Иркутск: Подразделение оперативной полиграфии ИГУ, 1990.-С.21-24. (0,49 п.л.)

19. Единархова U.E. Деятельность русского торгового капитала в Монголии в конце XIX - начале XX вв. // Восток: Прошлое и будущее народов: Материалы IV всесоюзной конференции востоковедов. М.: Изд-во Наука, 1991. - С.234-236. (0,1 п.л.)

20. Единархова Н.Е. Проникновение японцев в Монголию в начале XX века. // Восток в прошлом и настоящем: Тезисы докладов к региональной конференции. Иркутск: Изд-во ИГУ, 1992. - С.100-102. (0,15 п.л.)

21. Единархова Н.Е. Барон Р.Ф. Унгсрн фон Штернберг в воспоминаниях своих сподвижников // Восток в прошлом и настоящем: Тезисы докладов к региональной конференции. Иркутск: Изд-во ИГУ, 1994. -С.234-237. (0,2 п.л.)

22. Единархова Н.Е. Русские в Монголии: образ жизни и типы поведения // Диаспоры в историческом времени и пространстве. Национальная ситуация в Восточной Сибири: Тезисы докладов международно-практической конференции. Иркутск: Изд-во ИГУ, 1994. -С.121-123. — (0,18 п.л.)

23. Единархова Н.Е. Город Нерчинск: страницы истории // Россия и Восток: проблемы взаимодействия: III международная научная конференция: Тезисы докладов. Челябинск: Участок оперативной полиграфии ЧелГУ, 1995. - 4.2. - С.155-158. (0, 25 п.л.)

24. Единархова Н.Е. Сибирь и проблема пересмотра русско-китайского договора 1881 г. // Взаимоотношения народов Сибири и стран Востока: история и современность: Доклады международной научно-практичсской конференции. Москва - Иркутск: Изд-во Арком, 1995. - С.248-252. (0,5 п.л.)

25. Единархова Н.Е. О чае и чайной торговле // Земля Иркутская. -1996. - №5. - С. 17-18. (0,25 п.л.)

26. Единархова Н.Е., Кудрявцев Ф.А. Восточная Сибирь и сопредельные страны в XIX в. // Взаимоотношения народов России, Сибири и стран Востока: история и современность: Подготовительные материалы ко Второй международной научно-практической конференции. Иркутск: Центр оперативной полиграфии, 1996. — С.3-24. (1,4 п.л., авторский вклад - 1 п.л.)

27. Единархова Н.Е. Кредит у китайцев и китайские банки в Монголии // Восток и Россия: взгляд из Сибири: Материалы и тезисы докладов к научно-практической конференции. Иркутск: Изд-во ИГУ, 1996. - С.63-67. (0,19 п.л.)

28. Единархова Н.Е. Русские купцы в Монголии // Восток. - 1996. - № 1. -С.76-90. (1,25 п.л.) .

29. Единархова Н.Е. Калган - северные торговые ворота Китая // Взаимоотношения народов России, Сибири и стран Востока: история и современность: Доклады второй международной научно-практической конференции. Иркутск: Изд-во Листок, 1997. - Кн.2. - С.74-76. (0,15 п.л.)

30. Единархова Н.Е. КВЖД и китайская колонизация Монголии и Маньчжурии // Россия и Восток: взгляд из Сибири. Материалы и тезисы докладов к XI международной научно-практической конференции. Иркутск: Изд-во Оттиск, 1998. - 4.2. - С.262-264. (0,13 п.л.)

31. Единархова Н.Е. Создание русского консульства в Урге // Россия и Восток: взгляд из Сибири в конце столетия: Материалы и тезисы докладов к международной научно-практической конференции. Иркутск: Изд-во Оттиск, 2000. -Т.1. - С.333-335. (0,15 п.л.)

32. Единархова Н.Е. Из истории пребывания русских в Монголии (до 1917 г.)//Диаспоры,- 1999.-№2-3. - С.81-99. (1,2 п.л.)

33. Единархова Н.Е. Роль Иркутска в развитии русско-китайских отношений // Доклады международной научной конференции: Россия — Китай: вчера, сегодня, завтра. - Иркутск: РИО ИГУ, 1999. - C.12S-130. (0,2 п.л.)

34. Единархова Н.Е. Яков Парфеиьевич Шишмарев — русский консул в Монголии // Сибирский архив. - 2000. — Вып.2. - С. 11-32. (1,3 пл.)

35. Единархова Н.Е. Монголия и монголы в изданиях ВосточноСибирского отдела Русского географического общества // Вестник Евразии. -2000. — №3 (10). — С.138-155. (1 п.л.)

36. Единархова Н.Е. Торговля Российско-Американской компании с Китаем через Кяхту//Земля Иркутская. - 2000.-№ 12.-С.10-11. (0,4 п.л.)

37. Единархова Н.Е. Русские в Монголии: основные этапы и направления деятельности в 1861-1919 гг. // Россия и Монголия в многополярном мире: итоги и перспективы сотрудничества на рубеже тысячелетий: Материалы международной научно-практической конференции. Иркутск: РИО ИГУ, 2000. - 4.1. - Вып.2. - С.59-63. (0,2 пл.)

38. Единархова Н.Е. К истории создания Монгольского национального банка (1915 год) // Первые востоковедные чтения ИГЭА: Материалы научной конференции. Иркутск: Изд-во ИГЭА, 2002. - С.36-40. (0,2 п.л.)

39. Единархова II.E. Русские путешественники второй половины XIX века о взаимовлиянии Запада и Востока (на примере Монголии) // Вестник Международного центра азиатских исследований. Москва-Иркутск: Изд-во ИГЛУ, 2004. -№ 12. - С.59-63. (0,4 п.л,)

Подписано к печати 15.02.2006. Бумага офсетная. Формат 60x34 1/16 Тираж 100 экз. Заказ №12 Отпечатано с готового оригинал макета на RISO в Мини-типографии "Листок" (ИП Суворова О. А.) Лицензия ПЛД №40-55 от 30 октября 1998г. Иркутск, ул. Сухэ-Батора, 18 офис 333, тел.: (3952) 24-34-17

Введение.

Глава I. Интегральные преобразования структурно устойчивых решений параболического уравнения.

§ 1. Специальные функции и параболическое уравнение.

§ 2 Астигматическое преобразование, связывающее функции Эрмита-Гаусса и функции Лагерра-Гаусса.

§ 3. Инвариантность к астигматизму и преобразование Лоренца.

Глава II. Функции Эрмита-Лагерра-Гаусса и их свойства.

§ 1. Определение и иростейшие свойства функций

Эрмита-Лагерра-Гаусса.

§ 2. Конечные суммы, функции Вигнера и вращения в R3.

§ 3. Интегральные преобразования функций

Эрмита-Лагерра-Гаусса.

Глава III. Спиральные пучки света — новый класс структурно устойчивых решений параболического уравнения.

§ 1. Постановка задачи о световых полях, вращающихся ири распространении.

§ 2. Целые аналитические функции, порядок роста и структурный вид вращающихся световых полей.

§3. Основные уравнения и параметры решений.

§ 4. Спиральные пучки и их квантово-механические аналоги

Глава IV. Спиральные пучки с заданным распределением интенсивности.

§ 1. Сииральные пучки в форме плоских кривых.

§ 2. Замкнутые плоские кривые и условие квантования.

Свойства спиральных пучков.

§3. Кодировочные функции и производные пучки.

§4. Энергия, угловой момент и другие интегральные инварианты.

§ 5. Задача фокусировки лазерного излучения в окружность и другие замкнутые кривые.

Актуальность темы

Параболическое уравнение в теории распространения волн и в оптике было впервые получепо М.А. Леонтовичем и В.А. Фоком в 1946 г. Оно широко используется в лазерной оптике и теории резонаторов, поскольку является хорошим приближением для описания дифракции воли, в частности, для свеювых пучков, генерируемых лазерами, а также для собственных мод открытых резонаторов и линзовых волноводов.

Важным семейством световых полей, эволюция которых описывается параболическим уравнением, является семейство гауссовых пучков. Распределение интенсивности таких пучков имеет автомодельный характер, т.е. сохраняет свою структуру при распространении с точностью до масштаба в любом сечении.

Традиционные гауссовы пучки характерны тем, что распределение их амплитуды жестко задано и описывается определенными функциями, а именно, функциями Эрмита-Гаусса и Лагерра-Гаусса Оба семейства функций получаются при решении параболического уравнения в рамках декартовой и полярной систем координат соответственно и обладают различной симметрией. Характерно, что многие математические результаты, связанные с классическими ортогональными полиномами Эрмита и Лагерра, применяются в теории гауссовых пучков для описания свойств лазерных пучков и собственных мод открытых резонаторов.

С другой стороны, с развитием теоретической и экспериментальной базы оптики лазеров существенно расширились требования не только к количественным, но и к качественным, пространственным характеристикам оптического излучения. Возникла потребность в формировании световых пучков с определенными распределениями интенсивности и фазы в пространстве. Это относится, например, к задачам фокусировки излучения в некоторую область или линию, а также задаче внутрирезонаторного формирования пучков с заданной структурой выходного излучения. Такие задачи представляют интерес для лазерных технологий, обработки изображений и развития методов оптической манипуляции микрообъектами. При эюм вопрос о физической реализуемости поля с заданной интенсивностью является одним из первостепенных, что делает актуальным поиск новых закономерностей формирования и преобразования световых полей, а также поиск новых типов структурно устойчивых решений параболического уравнения.

Цель работы

Цель диссертационной работы состоит в развитии оптики гауссовых пучков и поиске новых структурно устойчивых решений параболического уравнения, а также различных интегральных инвариантов для всею семейства в целом. В соответствии с поставленной целыо решались следующие задачи:

1. Обобщение известных ранее структурно устойчивых решений параболического уравнения, исследование свойств и различных преобразований полученного обобщенного семейства решений (в первую очередь, интегральных преобразований, используемых в оптике), поиск взаимосвязей между отдельными представителями эюго семейства.

2. Поиск и исследование вращающихся структурно устойчивых решений параболического уравнения, названных спиральными пучками. Исследование возможностей построения спиральных пучков с интенсивностью заранее заданного вида и их применения в практических задачах фокусировки лазерного излучения, в частности, для создания фазовых оптических элементов, фокусирующих излучение в плоскую кривую.

Методы исследования

В работе используются методы теории уравнений в частных производных, методы функционального анализа, относящиеся к преобразованию Фурье, методы, применяемые при исследовании ортогональных полиномов (в частности, метод производящих функций), асимптоги-ческие методы и методы комплексного анализа, используемые при исследовании целых аналитических функций (принцип Фрагмена-Лин-делёфа).

Научная новизна

Найден ряд новых соотношений (интегральных и алгебраических) между функциями Эрмита-Гаусса и Лагерра-Гаусса. Установлено существование нового класса структурно устойчивых решений параболического уравнения, объединяющего функции Эрмита-Гаусса и Лагерра-Гаусса в единое семейство. Показана замкнутость полученного класса решений относительно определенных интегральных преобразований типа Фурье. В частности, оптическая система с астигматизмом общего вида позволяет преобразовывать структурно устойчивые световые поля в пределах одного и того же семейства. Получены некоторые результаты, характеризующие множество структурно устойчивых решений параболического уравнения в целом. Например,

1. Не существует структурно устойчивых решений, убывающих на бесконечности быстрее, чем гауссова функция.

2. Все невращающиеся структурно устойчивые решоиия нредсгави-мы в виде произведения гауссовой функции на полином специального вида.

3. Если структурно устойчивое решение обладает вращением, то угловая скорость вращения при распространении является монотонно убывающей к нулю функцией. В частности, не существует световых полей с конечной энергией и постоянной скоростью вращения.

Найдено неизвестное ранее семейство вращающихся структурно устойчивых решений параболического уравнения (спиральные пучки света). Показана возможность синтеза спиральных пучков с распределением интенсивности в форме заранее заданной плоской линии.

Практическая значимость

Полученные новые связи между ортогональными полиномами Эр-мита, Лагерра и Якоби, могут быть использованы при решении различных математических и физических задач. Найденные закономерности шпегральных преобразований структурно устойчивых решений параболического уравнения уже применяются при разработке методов и систем формирования лазерных пучков с заданными характеристиками (в частности, при синтезе оптических элементов, фокусирующих излучение в заданную область, для задач лазерной технологии, манипуляций микрочастицами). Ряд практических результатов работы защищен авторскими свидетельствами: «Устройство для фокусировки излучения в кольцо» (№ 1730606 от 22 мая 1990 г.), «Способ формирования волновых полей» (№ 2046382 от 20 октября 1995 г.).

Личный вклад автора

Диссертация является обобщением работ по структурно устойчивым решениям параболического уравнения, выполненных автором в период с 1985 по 2006 гг. В диссертации представлены только те результаты, в получение которых автор внес определяющий вклад. Во всех работах, кроме опубликованных до 1993 года, ему принадлежит математическая постановка задач и основной вклад в их решение. Автором также выполнены все компьютерные эксперименты. Большая часть задач имеет непосредственное отношение к оптике лазерных пучков. Исходная физическая постановка задач, физическая интерпретация полученных результатов, а также проведение всех оптических экспериментов выполнены совместно с соавторами.

Публикации

Полученные научные результаты отражены в 24 публикациях и 2 авторских свидетельствах.

Апробация работы

Результаты, вошедшие в диссертацию, докладывались на XVII (Куйбышев, 1985), XVIII (Черноголовка, 1987) Всесоюзных школах но голографии и когерентной оптике, XXIII (Долгопрудный, 1994) и XXIV (Долгопрудный, 1996) Российских школах по голографии и когерентной оптике, на Всесоюзном совещании «Компьютерная оптика» (Тольятти, 1990), на Международной конференции по лазерам CLEO'96 (Гамбург, 1996), на 1-й (Ялта, 1997) и 2-й (Алушта, 2000) международных конференциях по сингулярной оптике, на Международном математическом конгрессе ЮМ'98 (Берлин, 1998), на 10-й международной конференции «Оптика лазеров» (Санкт-Петербург, 2000), на международном семинаре по сингулярной оптике (Киев, 2003), на семинаре «Дни дифракции» (Санкт-Петербург, 2004), на конференции по опто-электронике и лазерам CAOL'2005 (Ялта, 2005), на 8-й конференции по лазерам и оптоволоконным сетям LFNM'2006 (Харьков, 2006), на семинарах профессора А.В. Гончарского (ВМиК МГУ, 1995, 1996), семинаре отделения квантовой радиофизики (ФИАН, 2001), Общемосковском семинаре по теоретической физике академика B.JI. Гинзбурга (2001), семинаре Института спектроскопии (2001), на семинаре оптического отдела им. Г.С. Ландсберга (ФИАН, 1988) и на семинарах Самарского филиала ФИАН.

Положения, выносимые на защиту

1. Существует семейство структурно устойчивых решений параболического уравнения (или семейство световых полей, структурно устойчивых при распространении и фокусировке), зависящее от двух целочисленных индексов и одного комплексного параметра. Для каждого фиксированного ненулевого значения данного комплексного параметра получаемое подмножество функций образует ортогональный базис в пространстве Существуют такие значения данного параметра, что получаемое подмножество функций совпадает с известными семействами функций Эрмита-Гаусса и Лагерра-Гаусса. Эти значения комплексного параметра по модулю равны единице.

2. Полученное параметрическое семейство структурно устойчивых решений параболического уравнения инвариантно к двумерному преобразованию Фурье с дополнительной весовой функцией в виде экспоненты с произвольным квадратичным показателем (не нарушающим сходимости двойного интеграла): в результате преобразования происходит трансформация одних функций в другие, но само параметрическое семейство остается неизменным. В частности, преобразование Фурье с чисто фазовыми квадратичными экспонентами осуществляет перевод одних функций параметрического семейства в другие таким образом, что модуль комплексного параметра остается неизменным. Как следствие, пучки Эрмита-Гаусса можно преобразовать в пучки Лагерра-Гаусса.

3. Для обобщенных пучков Эрмита-Лагерра-Гаусса , комплексный параметр которых по модулю равен единице, фактор М2 остается постоянным, а орбитальный угловой момент при изменении аргумента параметра пучка является монотонной функцией, причем для пучков Эрмита-Гаусса эюг момент равен нулю, а для пучков Лагерра-Гаусса максимален.

4. Уравнение для нахождения структурно устойчивых вращающихся при распространении световых полей (названных спиральными пучками) является обобщением уравнения, служащего для описания волновых функций стационарных состояний заряженной частицы в однородном магнитном поле.

5. Для любой гладкой плоской кривой существуют спиральные пучки, профиль интенсивности которых подобен форме кривой (строгая формулировка основана на асимптотических свойствах спиральных пучков). Для замкнутых кривых без самопересечений интенсивность спирального пучка принимает форму кривой только при определенных дискретных значениях площади области, ограниченной данной кривой. Для случая кривых с самопересечениями к условию, налагаемому на площадь всей области, необходимо добавить дополнительные условия для каждой замкнутой петли, на которые разбивают кривую точки самопересечения.

6. Для каждой замкнутой плоской кривой существует семейство спиральных пучков, зависящее от двух целочисленных параметров. Первый параметр связан с площадью, ограниченной данной плоской кривой, второй параметр характеризует величину фазового набега при распространении спирального пучка в зоне Френеля. Астигматическое преобразование любого из полученных спиральных пучков сводится к произведению двух функций, каждая из которых является функцией одной переменной и зависит только от одного из вышеупомянутых целочисленных параметров. Первая функция является обычной одномерной вещественной функцией Эрмита-Гаусса; вторая функция зависит от вида исходной замкнутой плоской кривой (ко-дировочная функция) и, в общем случае, комплекснозначна. Если в качестве кривой выбрать окружность, то семейство спиральных пучков становится полным семейством пучков Лагерра-Гаусса, а каждая кодировочная функция — одномерной функцией Эрмита-Гаусса.

Основные результаты диссертационной работы можно сформулировать следующим образом:

1 Теоретически найдено интегральное преобразование, связывающее семейства структурно устойчивых решений параболического уравнения с разными типами симметрии — мод Эрмита-Гаусса и Лагерра-Гаусса. Найдены новые алгебраические соотношения между ортогональными полиномами Эрмита, Лагерра и Якоби Установлен вид функций, инвариантных к астигматическим воздействиям специального вида

2. Теоретически найдено новое семейство структурно устойчивых решений параболического уравнения, названных функциями Эрмита-Лагерра-Гаусса, которое зависит от двух целочисленных индексов и одного комплексного параметра. Данное семейство обобщает известные ранее семейства функций Эрмита-Гаусса и функций Лагерра-Гаусса . Для каждого фиксированного ненулевого значения данного комплексного параметра семейство функций Эрмита-Лагерра-Гаусса образует ортогональный базис в пространстве L2(E2) и инвариантно к преобразованию Фурье с дополнительной экспонентой с показателем произвольного квадратичного вида.

3 Найдены новые структурно устойчивые решения параболического уравнения (спиральные пучки света), которые сохраняют структуру своей интенсивности при эволюции в пространстве с точностью до масштаба и вращения.

4. Доказано, что не существует автомодельных решений параболического уравнения убывающих на бесконечности быстрее гауссовой функции. Получено аналитическое представление всех автомодельных решений в классе целых функций второго порядка роста.

5. Найден класс спиральных пучков, профиль интенсивности которых подобен форме априорно заданной произвольной плоской линии. Разработаны основы теории таких пучков. Обнаружено, что пучки с интенсивностью в форме замкнутой кривой подчиняются своебразным законам квантования (одному или нескольким) в зависимости от числа точек самопересечения замкнутой кривой: площадь области, ограниченной каждым витком соответствующей кривой, может принимать только дискретный набор значений.

6. На основе полученных закономерностей преобразования функций Лагерра-Гаусса в функции Эрмита-Гаусса разработан метод формирования спиральных пучков посредством одномерных ко-дировочных функций.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

1. М.А. Леонтович. // Известия АН СССР (серия физическая), 1944, т. 8, № 1, с. 16-22.

2. М.А. Леонтович, В.А. Фок. Исследования по распространению радиоволн // ЖЭТФ, 1946, т. 16, № 7, с. 557-573.

3. X. Цикон, Р. Фрезе, В. Кирш, Б. Саймон. Операторы Шредингера с приложениями к квантовой механике и глобальной геометрии. М.: Мир, 1990. 408 с.

4. Физическая энциклопедия (Т. 3. С. 528). М.: Изд-во «Большая Российская энциклопедия», 1992. 672 с.

5. М.Б.Виноградова, О.В.Руденко, А.П.Сухоруков. Теория волн. М.: Наука, 1979. 384 с.

6. Д. Маркузе. Оптические волноводы. М.: Мир, 1974. 576 с.

7. А.П.Хапалюк. Открытые оптические резонаторы и пространственная структура лазерного излучения / Дисс. на соискание ученой степени доктора физ.-мат. наук. Минск: Белорусский университет, 1987. 379 с.

8. С.P. Boyer, E.G. Kalnins, W. Miller. Lie theory and separation of variables. 7. The harmonic oscillator in elliptic coordinates and Ince polynomials // Journal of Math. Physics. 1975. V. 16. N 3. P. 512-517

9. E.G. Kalnins, W. Miller, G.S. Pogosyan. Exact and quasi-exact solvability of two-dimensional supermtegrable quantum systems. I. Euclidean space // arXiv:math-ph/0412035. V. 1. N 11.

10. А. Ярив. Квантовая электроника. М.: Советское радио, 1980. 488 с.

11. J. Durnin. Exact solutions for nondiffractmg beams. I. The scalar theory // J. Opt. Soc. Am. A, 1987, N 4, P. G51-654.

12. A. Wuensche. Generalized Gaussian beam solutons of paraxial optics and their connection to a hidden symmetry // J. Opt. Soc. Am. A, 1989, vol. 6, N 9, pp. 1320-1329

13. E. Abramochkin, V. Volostnikov. Beam transformations and non-transformed beams // Optics Communications, 1991, vol.83, N1,2, pp.123-135.

14. Е.Г. Абрамочкин. Функции Эрмита-Лагерра-Гаусса // Вестник Самарского гос. университета. 2001. № 4. С. 19-41.http://www.ssu.samara.ru/~vestnik/est/2001web4/math/200140003.pdf

15. E. Abramochkin, V. Volostnikov. Generalized Gaussian beams // Journal of Optics A: Pure and Applied Optics. 2004. V. 6. N 5. P. S157-S161.http://www.iop.Org/EJ/article/1464-4258/6/5/001/joa45001.pdf

16. M.J. Bastiaans, T. Alieva. Bi-orthonormal sets of Gaussian-type modes 11 Journal of Optics A: Math. Gen. 2005. V. 38. N 46. P. 99319939.

17. M.J. Bastiaans, T. Alieva. Generating function for Hermite-Gaussian modes propagating through first-order optical systems // Journal of Optics A: Math. Gen. 2005. V. 38. N 6. P. L73-L78.

18. M.J. Bastiaans, T. Alieva. Mode mapping in paraxial lossless optics // Optics Letters. 2005. V. 30. N 12. P. 1461-1463.

19. M.J. Bastiaans, T. Alieva. Propagation law for the generating function of Hermite-Gaussian type modes in first-order optical systems // Optics Express. 2005. V. 13. N 4. P. 1107-1112.

20. M.J. Bastiaans, Т. Alieva. Wigner distribution moments measured as intensity moments in separable first-order optical systems // EURASIP J. Appl. Signal Process. 2005. N 10. P. 1535-1540.

21. M.J. Bastiaans, T. Alieva. First-order optical system with unimodular eigenvalues //J. Opt. Soc. Am. A., Opt. Image Sci. Vis. 2006.

22. M.J. Bastiaans, T. Alieva. Synthesis of an arbitrary ABCD-system with fixed lens positions // Optics Letters. 2006. P. 1-3.

23. M.A. Bandres, J.C. Gutierrez-Vega. Ince-Gaussian beams // Optics Letters. 2004. V. 29. N 2. P. 144-146.

24. M.A. Bandres, J.C. Gutierrez-Vega. Ince-Gaussian modes of the paraxial wave equation and stable resonators //J. Opt. Soc. Am. A. 2004. V. 21. N 5. P. 873-880.

25. M.A. Bandres. Ince-Gaussian modes of the paraxial wave equation and stable resonators // Optics Letters. 2004. V. 29. N 15. P. 17241726.

26. U.T. Schwarz, M.A. Bandres, J.C. Gutierrez-Vega. Observation of Ince-Gaussian modes in stable resonators // Optics Letters. 2004. V. 29. N 16. P. 1870-1872.

27. M.A. Bandres, J.C. Gutierrez-Vega. Ince-Gaussian series representation of the two-dimensional fractional Fourier transform // Optics Letters. 2005. V. 30. N 5. P. 540-542.

28. M.A. Bandres, J.C. Gutierrez-Vega. Vector Helrnholtz-Gauss and vector Laplace-Gauss beams // Optics Letters. 2005. V. 30. N 16. P. 2155-2157.

29. J.C. Gutierrez-Vega, M.A. Bandres. Ince-Gaussian modes in quadratic-index medium //J. Opt. Soc. Am. A. 2005. V. 22. N 2. P. 306-309.

30. E.G. Abrarnochkin, V.G. Volostnikov. Gaussian beams: new aspects and applications // Proc. 8 Intern. Conf. on Laser ans Fiber-Optical Networks Modeling LFNM'2006 (Kharkov, 29.06-1.07.2006). P. 267274.

31. Е.Г. Абрамочкин. О некоторых соотношениях между полиномами Эрмита и Лагерра // Деп. в ВИНИТИ. 20.02.91, № 1107-В91. 12 с.

32. Е.Г. Абрамочкин. Исследование обратных задач и автомодельных решений уравнения Шредингера: Дис. . канд. физ.-мат. наук. Самара: Изд-во СамГПУ, 1996. 100 с.

33. В.Г. Волостников. Методы анализа и синтеза когерентных световых полей: исследование фазовой проблемы и развитие оптики гауссовых пучков: Дис. д-ра физ.-мат. наук. Саратов: Изд-во Саратов, гос. ун-та, 1997. 193 с.

34. Р. Беллман. Введение в теорию матриц. М.: Наука, 1976. 352 с.

35. В.П.Суетин. Классические ортогональные многочлены. М.: Наука, 1976. 328 с.

36. А.П. Прудников, Ю.А. Брычков, О.И. Маричев. Интегралы и ряды. М.: Наука, 1981. 800 с.

37. А.П. Прудников, Ю.А. Врычков, О.И. Маричев Интегралы и ряды. Специальные функции. М.: Наука, 1983. 752 с.

38. Ю.А.Ананьев. Оптические резонаторы и проблема расходимости лазерного излучения. М.: Наука, 1979. 328 с.

39. Ю.А.Ананьев. Оптические резонаторы и лазерные пучки. М.: Наука, 1989. 264 с.

40. А.Джеррард, Дж.М.Верч. Введение в матричную оптику. М.: Мир, 1978. 344 с.

41. С.Хелгасон. Преобразование Радона. М.: Мир, 1983. 150 с.

42. Д.А.Варшалович, А.Н.Москалев, В.К.Херсонский. Квантовая теория углового момента. М.: Наука, 1975. 534 с.

43. В.Ф.Журавлев, Д.М. Климов. Прикладные методы в теории колебаний. М., Наука, 1988. 326 с.

44. A.M. Гончаренко. Гауссовы пучки света. Минск, Наука и техника,1977. 144 с.

45. Е. Титчмарш. Теория функций. М.: Наука, 1980. 464 с.

46. А.И. Маркушевич. Краткий курс теории аналитических функций. М., Наука, 1978. 528 с.

47. Е. Abramochkin, V. Volostnikov. Spiral-type beams // Optics Communications, 1993, vol. 102, N 3-4, pp. 336-350.

48. Б.Я.Левин. Распределение нулей целых функций. М., Гостехиз-дат, 1956. 632 с.

49. А.О. Гельфонд. Решение уравнений в целых числах. М., Наука,1978. 63 с.

50. Г. Корн, Т. Корн. Справочник по математике. М.: Наука, 1968. 832 с

51. А.С.Давыдов. Квантовая механика. М.: Физматгиз, 1963. 748 с.

52. Д.И. Блохинцев. Основы квантовой механики. М.: Высшая школа, 1968. 620 с.

53. G. Indebetouw. Optical vortices and their propagation // J. Modern Optics 1993. V. 40. P. 73-87.

54. Л.Д.Ландау, Е.М.Лифшиц. Квантовая механика. М.: Наука, 1989. 704 с.

55. Б.А.Дубровин, С.П.Новиков. // ЖЭТФ. 1980. Т. 79, С. 1006.

56. В.А. Гейлер. Двумерный оператор Шредингера с однородным магнитным полем и его возмущения периодическими потенциалами нулевого радиуса // Алгебра и анализ. 1991. Т. 3. Вып. 3. С. 248.

57. M.V. Berry, J.F. Nye. Dislocations in wave trains // Proc. Royal Soc (London). 1974. V. A336. P. 165-190.

58. Н.Б. Баранова, Б.Я. Зельдович. Дислокации поверхностей волнового фронта и нули амплитуды // ЖЭТФ. 1981. Т. 80. С. 17891797.

59. Н.Б. Баранова , Б.Я. Зельдович. Исследование плотности дислокаций волнового фронта световых полей со спекл-структурой // ЖЭТФ. 1982. Т. 83. С. 1702-1710.

60. В.Ю.Баженов, М.С.Соскин, М.В.Васнецов. Письма в ЖЭТФ 52 429 (1990)

61. Bazhenov V Yu, Soskin М S, Vasnetsov M V J. Mod Optics 39 985 (1992) V.Yu. Bazhenov, M.S. Soskin, M V. Vasnetsov. Screw dislocations in light wavefronts //J. Mod. Optics. 1992. V. 39. P. 985990.

62. M.S. Soskin, V.N. Gorshkov, M.V. Vasnetsov, J.T.Malos, N.R.Heck-enberg. Topological charge and angular momentum of light beams carrying optical vortices // Phys. Review A. 1997. V. 56. N 5. P. 40644075.

63. A.V. Ilyenkov, A.I. Khiznyak, L.V. Kreminskaya, M.S. Soskin, M.V. Vasnetsov, in Holography and Correlation Optics, Proc. of SPIE Vol. 2647 (Ed. О V Angelsky) (Bellinghain, USA: SPIE, 1995) p. 43

64. A.V. Ilyenkov, A.I. Khiznyak, L.V. Kreminskaya, M.S. Soskin, M.V. Vasnetsov, in Technical Digest of 15th Inter. Conf. of Coherent and Nonlinear Optics, vol. 1 (St. Petersburg, 1995) p. 439

65. M.S. Soskin, M.V. Vasnetsov, I.V. Basistiy, in Technical Digest of 15th Inter. Conf. of Coherent and Nonlinear Optics, Vol. 2 (St. Petersburg, 1995)

66. I. Freund. Optical vortex trajectories // Optics Communications, 2000. V. 181. N 1-3. P. 19-33.

67. I. Dana, I. Freund. Vortex-lattice wave fields // Optics Communications, 1997. V. 136. P. 93-113.

68. N.R.Heckenberg, R.McDuff, C.P.Smith, H.Rubinztein-Dunlop, M.J. Wegener. Laser beams with phase singularities // Optics and Quantum Electronics. 1992. V. 24. P. S951-S962.

69. Y.Y. Schechner, R. Piestun, J. Shamir. Wave propagation with rotating intensity distributions // Physical Review E. 1996. V 54. P. R50-R53.

70. N.R.Heckenberg, R.McDuff, C.P.Smith, A.G.White. Generation of optical phase singularities by computer holograms // Optics Letters, 1992. V. 17. P. 221-223.

71. H. He, M.E.J. Friese, N.R. Heckenberg, H. Rubinztein-Dunlop. Direct observation of transfer of angular momentum to absorptive particles from a laser beam with a phase singularity // Physical Review Letters, 1995. V. 75. N 5. P. 826-829.

72. M. Vaupel, K. Staliunas, C.O. Weiss. Hydrodynamic phenomena m laser physics: Modes with flow and vortices behind an obstacle m an optical channel 11 Physical Review A. 1996. V. 54. N 1. P. 880-892.

73. N.R.Heckenberg, M.Vaupel, J.T.Malos, C.O.Weiss. Optical-vortex pair creation and annihilation and helical astigmatism of a nonplanar ring resonator 11 Physical Review A. 1996. V. 54. N 3. P. 2369-2378.

74. D. Rozas, C.T. Law, G.A. Swartzlander Jr. Propagation dynamics of optical vortices // J. Opt. Soc. Am. B. 1997. V. 14. N 11. P. 30543065.

75. L. Torner, D.V. Petrov. Splitting of light beams with spiral phase dislocations into sohtons in bulk quadratic nonlinear media j j J Opt. Soc. Am. B. 1997. V. 14. N 8. P. 2017-2023.

76. Inter. Conf. on Singular Optics, Proc. SPIE. V. 3487 (Editor M.S. Soskin). Bellingham, USA: SPIE, 1998.

77. Inter. Conf on Singular Optics, Proc. SPIE. V. 4403 (Editors M.S. Soskin, M.V. Vasnetsov). Bellingham, USA: SPIE, 2001.

78. E. Abramochkin, V. Volostnikov. Relationship between 2D intensity and phase in a Fresnel diffraction zone // Optics Communications,1989. V. 74. N 3-4. P. 144-148.

79. В.Г. Волос гников. Фазовая проблема в оптике // Препринт ФИ-АН N 93. М.: ФИАН, 1990. 60 с.

80. V.G. Volostnikov. Phase problem in optics // J. Sov. Laser Research.1990. V. 11. N 6. P. 601-626.

81. П.Лелон, Л.Груман. Целые функции многих комплексных переменных. М.: Мир, 1989. 348 с.

82. М.В.Федорюк. Асимптотика: интегралы и ряды. М.: Наука, 1987. 544 с.

83. Ю.Л. Рабинович. О целых функциях, представимых в виде интегралов Лапласа //В сб.: Исследования по современным проблемам теории функций комплексного переменного (под. ред. А.И. Маркушевича). М.: Физматгиз, 1960. С. 186-194.

84. Е. Abramochkin, N. Losevsky, V. Volostnikov. Generation of spiral-type laser beams // Optics Communications. 1997. V. 141. N 1-2. P. 59-64.

85. E. Abramochkin, V. Volostnikov. Spiral-type beams: optical and quantum aspects // Optics Communications, 1996. V. 125. N 4-6. P. 302-323.

86. Е.Г. Абрамочкин, В.Г. Волостников. Спиральные пучки свега — новый объект когерентной оптики // Известия Самарского научного центра РАН. 1999. № 2. С. 247-254.

87. Е. Abramochkin, V. Volostnikov. Light beams with phase singularities: some aspects of analysis and synthesis // Proceedings of SPIE, 2001, V. 4403, P. 44-49.

88. V. Volostnikov, E. Abramochkin. Spiral laser beams — а пеги object of coherent optics // Proceedings of SPIE, 2001, V. 4353, P. 237-241.

89. Е.Г. Абрамочкин, В.Г. Волостников. Вращающиеся световые поля и сингулярная оптика // Вестник Самарского гос. университета. 2002. Спец. выпуск. С. 71-114.http://www.ssu.samara.ru/"vestnik/est/2002web5/phys/200250201.pdf

90. Е.Г. Абрамочкин, В.Г. Волостников. Спиральные пучки света // Успехи физических наук. 2004. Т. 174. № 12. С. 1274-1300.http://www.ufn.ru/ufn04/ufn0412/Russian/r0412a.pdf

91. Д.Б. Фукс. Лента Мёбиуса. Вариации на старую тему // Квант. 1979. № 1. С. 2-9.

92. A.M. Переломов. Обобщенные когерентные состояния и их применения. М.: Наука, 1987. 270 с.

93. Е.Т. Уиттекер, Дж.Н.Ватсон. Курс современного анализа. Т. 2. М.: Наука, 1963. 516 с.

94. Е.Г. Абрамочкин, В.Г. Волостников, В.В.Котляр, А.Н.Малов. Решение фазовой проблемы в оптике в приближении Френеля // Крат, сообщ. по физике, 1986, № 7, С. 16-18.

95. Е.Г.Абрамочкин, В.Г.Волостников, В.В.Котляр, А.Н.Малов. Восстановление фазы двумерного светового ноля. Дифференциальный подход // Крат, сообщ. по физике, 1987, № 3, С. 7-9.

96. Е. Abramochkin, V. Volostnikov. Two-dimensional phase problem: differential approach // Optics Communications. 1989. V. 74. N 3-4. P. 139-143.

97. Е.Г. Абрамочкин, В.Г. Волостников. Фазовая проблема в оптике и синтез оптических полей // В сб. «Компьютерная оптика» (Самара: изд-во Самарского аэрокосмического университета), вып. 10-11. 1992. С. 95-100.

98. R.W. Gerchberg, W.O. Saxton. A practical algorithm for the determination of phase from image and diffraction plane pictures // Optik. 1972. V. 75. N 2. P. 237-246.

99. В.Г. Волостников, М.Ю. Локтев. Новый метод восстановления одномерных полей // Оптика и спектроскопия. 1999. Т. 86. № 1. С. 80-84.

100. А.В. Гончарский, В.В. Попов, В.В. Степанов. Введение в компьютерную оптику. М.: Изд-во МГУ, 1991. 310 с.

101. M.R.Taghizadeh, P.Blair, B.Layet, I.M.Barton, A.J.Waddie, N. Ross. Design and fabrication of diffractive optical elements // Microelectronic Engineering. 1997. V. 37. P. 219-242.

102. F. Wyrowski, O. Bryngdahl. Digital holography as part of diffractive optics // Reports Prog. Phys. 1991. P. 1481-1571.

103. M.A. Воронцов, A.H. Матвеев, В.П. Сивоконь. К расчету фоку-саторов лазерного излучения в дифракционном приближении // В сб. «Компьютерная оптика» (Самара: изд-во Самарского аэрокосмического университета), вып. 1. 1987. С. 74-78.

104. А.В.Гончарский, В.А.Данилов, В.В.Попов и др. Решение обратной задачи фокусировки лазерного излучения в произвольную кривую // Доклады АН СССР. 1983. Т. 273. № 3. С. 605-608.

105. А.В. Гончарский, И.Н. Сисакян, В.В. Степанов. О разрешимости некоторых обратных задач фокусировки лазерного излучения // Доклады АН СССР. 1984. Т. 279. № 1. С. 68-71.

106. L.Allen, M.W.Beijersbergen, R.J.С.Spreeuw, J.P.Woerdman. Orbital angular momentum of light and the transformation of Laguerre-Gaussian laser modes // Physical Review A. 1992. V. 45. N 11. P. 8185-8189.

107. M.S. Soskin, V.N. Gorshkov, M.V. Vasnetsov, J.Malos, N.R. Heckenberg. Topological charge and angular momentum of light beams carrying optical vortices // Physical Review A, 1997, V. 56, P. 4064-4075.

108. В.И. Арнольд. Математические методы классической механики М.: Наука, 1979. 432 с.

109. Л.де Бройль. Соотношения неопределенностей Гейзенберга и вероятностная интерпретация волновой механики. М.: Мир, 1986.

110. Е. Abramochkin, V. Volostnikov. Structurally stable singular wavefields // Proceedings of SPIE, 1998, V. 3487, P. 20-28.

111. Н.М.Афанасьева. Вейвлет-анализ: основы теории и примеры применения // Успехи физических наук, 1996, Т. 166, N 11, С. 1145-1170.

112. И.М.Дрёмин, О.В.Иванов, В.А.Нечитайло. Вэйвлегпы и их использование // Успехи физических наук, 2001, Т. 171, N 5, С. 465501.

113. ИЗ. М. Loktev, N.Losevsky, V. Volostnikov. Beam synthesis with predetermined intensity // Proceedings of SPIE, 1998, V. 3487, P. 123-129.

114. M. Loktev, V. Volostnikov. Singular wavefields and phase retrieval problem 11 Proceedings of SPIE, 1998, V. 3487, P. 141-147.

115. М.А. Голуб, H.JI. Казанский, И.Н.Сисакян, В.А.Сойфер, С.И.Харитонов. Дифракционный расчет оптического элемента, фокусирующего в кольцо // Автометрия, 1987. N 6. С. 8-15.

116. J.В. Murphy. Phace space conservation and selection rules for astigmatic mode converters // Optics Communications, 1999, vol.165, N1, P. 11-18.

117. R. Simon, N. Mukunda. Optical phase space, Wigner representation, and invariant quality parametrs // J. Opt. Soc. Am. A. 2000. V. 17. N 12. P. 2440-2463.

118. R. Simon, G.S. Agarwal. Wigner representation of Laguerre-Gaussian beams // Optics Letters. 2000. V. 25. N 18. P. 1313-1315.

119. J.Visser, G.Nienhuis. Orbital angular momentum of general astigmatic modes // Physical Review A. 2004. V. 70. N 013809. P. 112.

120. G.F. Calvo, A. Picon, E. Bagan. A quantum theory twist to photon angular momentum // arXiv:quant-ph/0509040. V. 1. N 6.

121. M.R. Dennis. Rows of optical vortices from elliptically perturbing a high-order beam // arXiv:physics/0602066. V. 1. N 9.

122. S. Lopez-Aguayo, A.S. Desyatnikov, Y.S. Kivshar. Azimuthons in nonlocal nonlinear media // Optics Express. 2006. V. 14. N 17. P. 7903-7908.

123. E.G. Abramochkin, E.V. Razueva, V.G. Volostnikov. Application of spiral laser beams for beam shaping problem // Proc. LFNM'2006 (Kharkov, 29.06-1.07.2006). P. 275-278.

124. E.G. Abramochkin, E.V. Razueva, V.G. Volostnikov. Fourier invariant singular wavefields and beam shaping problem // Proc. LFNM'2006 (Kharkov, 29.06-1.07.2006). P. 370-373.

125. E.G. Abramochkin, S.P.Kotova, N.N. Losevsky, V.G. Volostnikov, V.V. Yakutkin. Transformation of laser diode radiation to complexstructure modes in build-up beam rotator interferometer // Proc. of SPIE. 2005. V. 5851. P. 408-414.

126. E.G. Abramochkin, S.P.Kotova, A.V. Korobtsov, N.N. Losevsky, A.M. Mayorova, M.A. Rakhmatulin, V.G. Volostnikov. Microobject manipulations using laser beams with nonzero orbital angular momentum // Laser Physics. 2006. V. 16, N5, P. 842-848.